Семейное насилие – это тема не сходит сегодня с телеэкранов, интернет-изданий и социальных сетей, в которых собираются подписи в поддержку петиции о принятии закона о борьбе с семейно-бытовым (домашним) насилием. Обществу активно навязывается мысль о незащищённости женщин от агрессии мужчин в семьях, высоком уровне домашней тирании и об исторически характерном для России воспитании детей с преимущественным использованием физического способа их наказания.
А как на самом деле обстоят дела с семейным насилием в российских семьях?
По данным статистики ГИАЦ МВД России в нашей стране за 2018 г. официально было зарегистрировано 250647 преступлений, сопряжённых с насильственными действиями в отношении потерпевших, из которых в отношении женщин совершено – 107450, а в отношении несовершеннолетних – 29046 преступных деяний.
Среди насильственных преступлений в отношении женщин,
24478 преступлений в 2018 г. было совершено членами их семей (к которым относятся не только супруги, но и дети, племянники, пожилые родители, дяди и другие родственники), из них непосредственно со стороны супругов совершено 13442 преступления. Таким образом, как видно из данных статистики, только 22,8% насильственных преступлений в отношении женщин совершается членами их семей, из которых доля супружеских преступлений – 12,5%.
Среди 29046 преступлений, сопряжённых с насильственными действиями в отношении несовершеннолетних, членами семьи (в число которых входят любые родственники, а также супруги лиц, не достигших 18 лет) в 2018 г. было совершено 5070 преступных деяний, среди которых непосредственно родителями – 3328 преступлений. Таким образом, семейное насилие в отношении детей в России не превышает 17,5%, в структуре которого непосредственно родительское насилие составляет 11,5%.
Удельный вес семейного насилия наглядно свидетельствует, что несемейное насилие имеет большие масштабы, из чего напрашивается вывод о необходимости направления усилий государства на борьбу, в первую очередь, с насилием несемейным, или (что более логично) с любым насилием, не вычленяя из целого частности. Так же как невозможно прекратить течь в крыше, не отремонтировав её, а лишь зажав дыру пальцем, также невозможно победить только семейное насилие, не противостоя насилию во всём обществе и не пытаясь изменить самих людей (именно изменить, а не использовать в качестве приоритетных мер воздействия на них принуждение и наказание).
Однако, группа правозащитников, костяк которых составляют феминистки, объявив себя борцами с насилием, на протяжении почти 10 лет отчаянно убеждают власть принять закон о семейно-бытовом насилии, который направлен на предупреждение преступлений, совершаемых исключительно членами семьи.
Создаётся впечатление, что все остальные сферы жизни общества лишены проявлений агрессии и насилия. Как будто на людей не нападают на улицах, в парках, транспорте, подъездах; нам удалось решить проблему вовлечения людей в тоталитарные секты, запрещенные законом организации экстремистской направленности, «группы смерти», наркоманию, игроманию и другую противоправную и асоциальную деятельность, сопряжённую с насилием?
Удивительно то, что те же самые правозащитники громче всех возмущаются, когда обсуждается необходимость принятия действительно эффективных мер противодействия насилию в целом, например введение принудительного лечения от алкоголизма и наркомании для лиц, совершивших преступления. Они аргументируют свою позицию тем, что это негуманный подход, попирающий права человека!
Феминистки-правозащитницы тиражируют среди впечатлительных граждан ложную информацию о том, что в России узаконено «домашнее насилие» и женщины подвергаются повсеместной дискриминации со стороны мужчин. Однако и в уголовном и в административном законодательстве имеются десятки норм, защищающие от насилия всех людей, независимо от их половой или иной принадлежности. Ни одна правовая норма не направлена на защиту исключительно мужчин, игнорируя право защиты женщин от противоправных деяний, в том числе, со стороны членов семьи. Более того, существуют нормы, направленные на защиту исключительно женщин, например состав ст. 131 УК РФ («Изнасилование»), потерпевшими по которому могут быть только лица женского пола.
Указанные правозащитники, по всей видимости, не понимают тонкостей отечественного законодательства, особенностями которого является общий характер норм, рассчитанных на защиту всех людей, поэтому какого-то отдельного закона для защиты прав женщин, мужчин, детей, пожилых лиц или кого-то ещё дополнительно не требуется.
Активно поддерживают данный закон представители нетрадиционных сексуальных ориентаций и им сочувствующие. Так письмо с требованием принять закон о домашнем насилии подписали 73 либеральных организаций , среди которых: Просветительский проект «Школа феминизма», Инициативная группа «Феминистки поясняют», Проект «Юристы за равные права», Межрегиональное общественное движение «Российская ЛГБТ-сеть», Социально-художественный проект, Посвященный борьбе с гендерной дискриминацией — «Рёбра Евы», Ресурсный центр для ЛГБТ, Инициативная группа «Либеральный феминизм в Уфе», Онлайн-кампания против гендерного насилия «Видимо-невидимо», Общественный проект «Знание остановит гендерное насилие: поиск новых решений», Феминистская инициатива «Гербера», инициативная группа «Феминитив», Независимый благотворительный Центр помощи пережившим сексуальное насилие «Сестры», Международная правозащитная группа «Агора», ЛГБТ-кинофестиваль «Бок о Бок», Студенческое объединение «Высшая школа равноправия», Феминистская инициативная группа «Костер» и им подобные.
Может быть, дело вовсе не в незнании положении законов, а в том, что феминисткам и лицам нетрадиционных сексуальных взглядов просто не нужна семья как социальный институт, а продвижение закона о семейно-бытовом насилии – есть ни что иное как элемент реализации глобального проекта по разрушению семьи?
Подтверждение тому, что закон о семейно – бытовом насилии будет способствовать разрушению семьи, мы находим в его попытке легализовать новое правовое понятие (на бытовом уровне оно существовало и ранее) – «психологическое насилие» – единственным критерием наличия которого является субъективное мнение жертвы, поэтому априори не подлежащее опровержению никакими экспертизами.
При этом, это понятие будет действовать только для членов семьи, на сферу несемейных отношений оно распространяться не будет (наверное, по логике авторов законопроекта, всё что не связано с семьёй – самое безопасное место для людей, там нет места психологическому насилию).
Одним из действий, подпадающих под понятие «психологическое насилие», является «умышленное унижение чести и (или) достоинства путем оскорбления или клеветы». Причём эти действия не требуют публичного высказывания и могут иметь место во время банальной семейной ссоры. Еще одним примером «психологического насилия» являются действия, ведущие «к нарушению психической или психологической целостности». Как видно, термин настолько неопределённый и субъективный, что подвести под него можно всё, что заблагорассудится. Причём функцию установления факта психологического насилия должны будут выполнять «на глаз» специальные люди, так называемые «специалисты».
Следом за введением данного понятия в сферу правового регулирования, по логике закона, следует установление уголовного или административного наказания за его совершение и ряд иных негативных правовых последствий для личности. Например: выписывается охранный ордер, который не даёт «насильнику» возможность приближаться к «жертве» насилия даже с целью примирения; поскольку «насильник» не может быть хорошим родителем, создаётся возможность лишения его права воспитывать своего ребёнка; «насильнику», согласно проекту закона, может быть дано предписание покинуть место своего жительства, оставив его в вечное пользование «жертве» и т.п.
Но учитывая субъективность ключевого понятия «психологическое насилие» мы можем предположить колоссальные злоупотребления, как со стороны чиновников, так и со стороны недобросовестных заявителей, рост коррупции, массовые изъятия детей, разводы, а также незаконное отчуждение собственности.
Замена «заявительного порядка» обращений при незначительном семейном конфликте на «выявительный», когда сообщать о факте любого, даже неявного психологического насилия смогут любые анонимные «доброжелатели», повлечёт за собой массовые обвинения невиновных людей и незаслуженные наказания, учитывая, что отдельные меры принуждения к «насильнику» предполагается применять до вынесения судом решения о его виновности.
Надо отметить, что в некоторых случаях, бесспорно, происходят сбои в системе защиты женщин от насилия. Например, некий сотрудник полиции отказался принять заявление о побоях от женщины. Очевидно, что пресловутый «человеческий фактор» не исключается ни в одной сфере: ни в медицине, ни в образовании, ни в управлении государством. Но проблема здесь, опять же, не в плохом законе, а в ошибках правоприменительной деятельности, устранять которые гораздо легче при работе с существующим сегодня и отвечающим всем правовым принципам законодательством. И даже если бы речь шла о гениальном правовом нормативном акте, а не о законе с безграничными возможностями для злоупотреблений, не может быть уверенности в том, что он будет применяться как надо.
В правовом смысле узконаправленный законопроект о борьбе
с семейно-бытовым насилием дискриминирует «виновных» по признаку наличия у них родственных связей или брачно-семейных отношений с жертвой, а по сути, узаконивает такую дискриминацию и вводит ужесточение ответственности только по факту реализованного человеком права иметь семью.
В результате принятия закона о семейно-бытовом насилии, люди, опасаясь репрессий, доносов, возможности манипуляции и уголовных преследований, станут массово отказываться от создания семьи – ведь значительно проще и безопаснее не создавать семью и существовать без «отягчающих жизнь» обязательств.
Впервые в истории человечества будут созданы предпосылки для разрушения самого прочного и надёжного института человеческого общества – традиционной семьи, которая не только выполняет функцию воспитания и передачи культурных традиций, но и более, чем кто либо защищает человека, в первую очередь ребёнка, от преступных посягательств.
Е.М. Тимошина, эксперт Общественного центра правовых экспертиз и законопроектной деятельности, кандидат юридических наук
Подписывайтесь на наш Телеграм
ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА НАШУ ГРУППУ ВКОНТАКТЕ
Поддержать наш проект пожертвованием
08 Октября 2019 в 10:06
