Qui prodest? Как цифровизаторы ведут россиян к своим целям

• беспилотных такси;
• системы поддержки принятия врачебных решений на основе искусственного интеллекта;
• сервисах для малого и среднего бизнеса по подбору оптимальных сфер и мест деятельности на базе больших данных;
• исследований повседневной клинической практики при применении лекарственных средств у пациентов;
• дистанционного заключения договоров оказания услуг связи с использованием биометрических данных;
• грузовых перевозок с использованием беспилотных авиационных систем;
• оказание медицинской помощи с применением телемедицинских технологий.

По регламенту ГД, поправки в закон должны быть внесены через 15 дней после первого чтения, т.е. еще до конца мая. А там и до третьего чтения рукой подать. Понятно, что оно не заставит себя ждать и инновационные проекты правительства начнут выполняться там, где объявлены «экспериментальные зоны цифрового режима». Их возможности определяются 258-ФЗ «Об экспериментальных правовых режимах в сфере цифровых инноваций в Российской Федерации», экстренно принятом прошлым ковидным летом. Такая зона, например, расположена в столице нашей Родины – городе-герое Москве.

Прочитав законопроект №1129501-7, непосвященный в темы цифровизаторов депутат не поймет ничего. В нем перечисляются ФЗ и статьи в которые вносятся правки, при этом их смысл теряется в туне, так как тексты “исходников” не приводятся. Так как изменения массовые, занятому человеку проверить все это нереально даже за неделю упорного труда. Именно поэтому правительством и руководством нижней палаты было принято решение проводить первое чтение сразу после майских праздников, когда времени на подробное изучение опуса, подготовленного правительством под кураторством “цифрового” вице-премьера Дмитрия Чернышенко, у депутатов просто не было.

В законопроекте 14 статей, из них 1-11 меняют в интересах “цифры” другие федеральные законы. Вот их перечень:
• Статья 1 вносит поправки в 196-ФЗ «О безопасности дорожного движения»;
• Статья 2 меняет Воздушный кодекс;
• Статья 3 правит 40-ФЗ «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств».
• Статья 4 изменяет положения 46-ФЗ «О связи».
• Статья 5 радикально меняет 152-ФЗ «О персональных данных»
• Статья 6 относится к 259-ФЗ «Устав автомобильного транспорта и городского наземного электрического транспорта»ю
• Статья 7 работает с 294-ФЗ «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля»
• Статья 8 правит 69-ФЗ ««О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», накладывая правку на правку.
• Статья 9 меняет 170-ФЗ «О техническом осмотре транспортных средств и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации».
• Статья 10 препарирует 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации».
• Статья 11 корректирует 248-ФЗ «О государственном контроле (надзоре) и муниципальном контроле в Российской Федерации».

Все поправки, разнесенные по статьям указанных ФЗ, опираются, как писала в начале прошлого века в рассказе «Про дураков» Надежда Лохвицкая aka “Теффи”, на три леммы и один постулат.

Леммы:
1. Понятия, указанные в каждом из “правленных” ФЗ, могут быть уточнены.
2. Действие требований, установленных в каждом ФЗ, может быть изменено или исключено в отношении участников экспериментального правового режима.
3. В любой области законодательства может быть установлено специальное регулирование, отличающееся от существующего регулирования.

Постулат: Всё это делается в соответствии с программой экспериментального правового режима в сфере цифровых инноваций, утверждаемой в соответствии с Федеральным законом от 31 июля 2020 года № 258-ФЗ «Об экспериментальных правовых режимах в сфере цифровых инноваций в Российской Федерации».

Таким образом, при исполнении этого постулата в принятых ФЗ не только искажаются понятия – объекты и субъекты регулирования, но и исключается ряд требований, а также может быть установлено совершенно другое, нигде кроме документов зоны не прописанное, а значит незаконное цифровое регулирование.

Статья 12 законопроекта изменяет тот самый пресловутый 258-ФЗ «Об экспериментальных правовых режимах в сфере цифровых инноваций в Российской Федерации» от 31 июля 2020 года. Это ягодка на торте, потому что говорит о проверках цифровой экспериментальной зоны компетентными органами. Они начинают привлекаться к согласованию цифровых инициатив на стадии их утверждения “экспериментальными ФОИВами”. Может быть это неплохо, только хочется понять, кто именно, кроме самих инициаторов, контролирует цифровые зоны. Это вроде поправлено в части 5 статьи 10, которая теперь требует от субъектов экспериментов превентивное определение порядка проверок в регламентирующих документах инициаторов.

Кроме этого в Статье 12 детерминируется работа с обезличенными личными данными (по смыслу это все равно что “веганское мясо”): «Программой экспериментального правового режима в том числе должно быть предусмотрено, что персональные данные, полученные в результате обезличивания и обрабатываемые субъектом экспериментального правового режима, не могут быть переданы иным лицам. В случае прекращения статуса субъекта экспериментального правового режима субъект экспериментального правового режима утрачивает право на обработку персональных данных, полученных в результате обезличивания, а хранящиеся у него персональные данные, полученные в результате обезличивания, подлежат уничтожению в порядке, установленном федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере информационных технологий. Для уничтожения персональных данных, полученных в результате обезличивания, применяются прошедшие в установленном порядке процедуру оценки соответствия средства защиты информации, в составе которых реализована функция уничтожения информации». Смысл последней фразы ужом ускользает от понимания.

Статья 13 определяет границы “предмета специального регулирования”, опираясь все на тот же постулат: «Предметом специального регулирования не могут быть правоотношения, возникшие при осуществлении деятельности, связанной с высоким риском нанесения ущерба жизненно важным интересам личности, общества и государства, в том числе при защите государственной тайны, обеспечении безопасности критической информационной инфраструктуры Российской Федерации, а также в связи с возможным введением в оборот товаров, работ и услуг, оборот которых ограничен или запрещен».

Не может ни радовать, что для местных цифровизаторов табуированы хоть какие-то границы, правда они походят на “бордер” между Монако и Францией, причем в роли княжества здесь как раз государственные стратегические интересы.

• Особо отличилась Статья 14, последняя капля этого законопроекта: «Настоящий Федеральный закон вступает в силу с 28 января 2021 года», т.е. закон начинает действовать задним числом.

Явная опечатка «по-Фрейду», закон готовился для принятия в январе, но что-то не сложилось. Он был внесен в Госдуму только 15 марта 2021 года. А вот поправить его до конца у авторов не хватило квалификации.

Стоит отметить, что законопроект создавался не в недрах правительства, там его только собирали. Все конкретные программы цифровизации реализуются в рамках частно-государственного партнерства. Поэтому источником всех изменений в ФЗ, которые суммировал законопроект №1129501-7, стали частные компании – исполнители конкретных тендеров. Их список представляет принципиальный интерес и его можно “вытащить” из пояснительной записки, предоставленной вице-премьером Чернышенко в Госдуму:

1) Проект оказания медицинской помощи с применением телемедицинских технологий ведет ПАО «МТС».
2) Проект дистанционного заключения договоров об оказании услуг связи с использованием биометрических технологий - ПАО «МТС».
3) Проект сервиса грузовых перевозок с использованием беспилотных авиационных систем (беспилотных летательных аппаратов), обеспечивающих доставку широкого спектра грузов от 0,1 кг до 500 кг - Фонд перспективных исследований (ФПИ).
4) Проект коммерческого использования беспилотного наземного транспорта - высокоавтоматизированных транспортных средств (ВАТС) - ООО «Яндекс» и ООО «Яндекс Беспилотные Технологии».
5) Проект внедрения систем поддержки принятия врачебных решений, использующих технологии искусственного интеллекта - ассоциация «Национальная база медицинских знаний».
6) Проект сервиса для малого и среднего бизнеса по подбору оптимальных сфер и мест деятельности на базе больших данных - некоммерческая организация «Ассоциация больших данных».
7) Проект исследований рутинной клинической практики на основе обезличенных данных из электронных медицинских карт - ООО «Дата матрикс».

Для понимания, там, где фонды и ассоциации, надо искать следы «Сбера» Германа Грефа. Каждый из этих проектов требует изменения закона 152-ФЗ «О персональных данных», позволяя осуществлять их сбор дистанционно, бесконтрольно и обезличивать непонятными способами, чтобы потом с помощью «системы предиктивной аналитики», продавать рекомендации предпринимателям «для выбора сферы и места открытия предприятия, а также повышения эффективности уже функционирующего бизнеса». Но особенную тревогу вызывает история, связанная с медицинскими личными данными. Теперь, после дистанционного получения от гражданина согласия, сведения о факте обращения гражданина за оказанием медицинской помощи, состоянии его здоровья, диагнозе и иные сведения, полученные при его медицинском обследовании и лечении, окажутся практически в открытом доступе через исследования рутинной клинической практики (Real World Evidence, RWE), пришедшей к нам с Запада.

До рассмотрения законопроекта №1129501-7 осталось 13 дней. Очень хочется, чтобы наши системно-оппозиционные фракции обратили на него пристальное внимание, и все-таки встали на защиту россиян, усилиями отправляемых усилиями правительства и частных корпораций в зону цифрового эксперимента на вечный срок.

Директор НЭМИ по безопасности и стратегическому развитию Дмитрий Ефимов специально для РИА «Катюша»