Что связывает всех российских публичных либералов - от Гельмана и Райкина до Венедиктова и Ходорковского? Нет, не то, о чём все сразу подумали. А верность методичкам.
Все либеральные кампании, все либералистские истерики, все "освободительные" акции производятся настолько организованно и распланированно, что организацию их по писаным инструкциям перестали отрицать уже и сами их участники. Более того, как раз в эти дни в социальных сетях, никого и ничего не стесняясь, вожди намечающегося "марша Немцова" инструктируют через свой аппарат будущих "маршировщиков" по организации, проведению и скандализации предстоящего действа. Точь-в-точь как "воры" на зоне через своих "шестёрок" управляют сгоном зэков на бунт.
Сейчас по тем же методичкам развёрнута кампания против передачи Исаакиевского собора в пользование Русской Православной Церкви. И здесь, как и в других подобных "перформансах", либералы российские выступают в роли главных записных крикунов-оппозиционеров, и разница в ширине раззявленных ртов диктуется не только публичностью имён, но и закулисными авторами соответствующих инструкций.
Директор Эрмитажа Михаил Пиотровский - одно из наиболее известных в России имён в музейной, научной, искусствоведческой области. "Авторитет у него большой - как у учёного, как у искусствоведа, как у специалиста в исторической области", - подтвердил эту несложную истину в разговоре с Царьградом на условиях анонимности один из экспертов, имеющих отношение к правоохранительной сфере в России.
Впрочем, это подтверждение даже излишне, если взглянуть на набор наград и званий Пиотровского. А особенно - на уровень доверия к нему со стороны власти. Уровень, который выражается даже не столько в том, что, к примеру, главе Эрмитажа было поручено руководство комплексной экспедицией в сирийскую Пальмиру для оценки ущерба, нанесённого террористами, сколько в том, что он остаётся… главой Эрмитажа.
Дырявый Эрмитаж
Дело в том, что вокруг этого главного художественно-исторического хранилища России, которое с 1993 года безраздельно управляется академиком Пиотровским, регулярно вспыхивают такие скандалы, которые обычному руководителю явно стоили бы как минимум карьеры. Во всяком случае, когда замглавы Счётной палаты говорит, что по итогам её проверки "не только могли, но и должны были возбудить уголовные дела", - это не пустой звук.
Да, собственно, вообще не звук: тогда, в 2000 году, по всей прессе гуляли жутковатые свидетельства. Будто бы из 50 выбранных наугад единиц хранения отсутствовали 47, около 220 тысяч экспонатов оказались не закреплены за материально ответственными лицами, сотни не были возвращены обратно с выездных выставок, а от самой выставочной деятельности Эрмитажа государство недополучило сотни миллионов рублей.
Справедливости ради надо отметить, что Пиотровский отрицал обвинения. И даже грозил судом Юрию Болдыреву - тому самому зампреду Счётной палаты, всегда отличавшемуся болезненной честностью. Даже слишком болезненной, что регулярно и прерывало его карьеру в государственных контрольных органах, да и в политике тоже. Кстати, в суд Пиотровский не подал, но в 2001 году Болдырев перестал работать в Счётной палате. И вообще в государственной сфере.
Тогда часть экспонатов внезапно была найдена и возвращена в хранилища Эрмитажа. Но тут же случилась новая досадная кража: в марте 2001 года вырезали из подрамника и унесли полотно "Бассейн в гареме" французского импрессиониста Жерома, а после так и не нашли. По крайней мере, в прессе об этом не отчитывались. И как это можно было устроить, такое преступление, при всей-то эрмитажной охране и сигнализации, да на глазах посетителей? Не иначе как в духе "Стариков-разбойников"…
Но главное было дальше, и тот скандал настолько ужаснул общественность всей России, что о нём до сих пор помнят, наверное, в самых далёких деревушках, где только был хоть один телевизор. Тогда, в 2006 году, в ходе плановой внутренней проверки наличия экспонатов было обнаружено, что из Государственного Эрмитажа исчез 221 экспонат. Среди них - предметы церковной утвари, несколько десятков икон в позолоченных и серебряных окладах, столовые приборы из серебра с эмалью, часы, броши, портсигары и так далее. Это были подчас ценнейшие вещи - по тогдашним утверждениям экспертов, рыночная стоимость украденных сокровищ достигала 3 миллиардов рублей. Дело было взято на особый контроль МВД, отчитывался по нему лично тогдашний министр Рашид Нургалиев.
Что выяснили? В частности, то, что экспонаты из запасников выносили не в один приём, а как минимум на протяжении 6 лет. Что дивным образом сопрягается с данными давешней проверки Счётной палаты и по дате, и по составу.
Сам Пиотровский заявлял тогда: "Я до сих пор в шоке и не могу понять, как это произошло. Такие кражи, безусловно, наносят ущерб престижу любого музея, но я уверен, что нам эту ситуацию удастся поправить". Но для объяснения этого дикого для любого музея инцидента обратился наш герой почему-то не к недостаткам организации охраны и вообще работы в Эрмитаже, а выдвинул очень любопытную - и, судя по его другим высказываниям, характерную для своей идеологии - причину. "Это взрыв, это болезнь общества", - такое нашёл он оправдание.
Между тем по приводившимся тогда в прессе свидетельствам, "последняя инвентаризация в Эрмитаже была в 1993 году". При этом за 13 лет успели инвентаризировать 153 000 единиц хранения из… 2 миллионов. При этом у музея не имелось даже каталога своей коллекции, по которому хотя бы антиквары могли вернуть похищенное - были случаи, когда украденные предметы приносили им на оценку и реализацию. Но нет: среди антикваров есть стойкое убеждение, что "от Эрмитажа информацию об экспонатах тяжело получить"...
Словом, из всех похищенных предметов вернуть удалось всего 34…
А недавно вскипел ещё один скандал: на строительстве нового фондохранилища каким-то образом исчезла сумма размером в миллиард рублей. Началось расследование с привлечением даже ФСБ. Прокомментировал эту историю Пиотровский следующим образом: "Эрмитаж ведёт очень много строек. На всех объектах мы с ФСБ работаем практически с момента заключения контракта с подрядчиком, и возим документацию к ним на проверку чуть ли не грузовиками, чтобы выяснить с кем имеем дело на ранней стадии. Потому что половина подрядчиков - жулики! Всех их нужно заставлять работать, пока они не разорились".
Тем не менее у следователей, вполне знакомых с относительно новой методой "распила" денег через растворившиеся неведомо где авансы, возник вопрос, отчего "Эрмитаж" внёс такую большую сумму подрядчику, за которым уже тянулся шлейф довольно сомнительных историй. Сомнения, собственно, достигли такой глубины, что ФСБ решила покопаться в них с толком и расстановкой - в Лефортово, куда и поместили бывшего директора строительной компании.
Позиция серьёзнее, чем грешки
Нет, в данном случае Эрмитаж и Михаил Пиотровский - формально вполне пострадавшая сторона, признал собеседник Царьграда, давно занимающийся аналитикой криминальной сферы. "Совсем белым и пушистым в этой сфере быть нельзя, сам понимаешь, - отметил он. - Слишком большие деньги крутятся. Грешки, да, но самое главное - не глобальные. То есть в рамках".
Там скорее другой момент требует очень серьёзного внимания, указал эксперт, а именно - общая позиция Михаила Пиотровского как в музейной, так и вообще в общественно-политической сфере жизни общества.
Музейная - там обычно и традиционно: есть конкуренция, есть ревность, есть чисто человеческие трения между людьми, работающими в этой относительно узкой сфере деятельности и знающих друг друга с разных, подчас и неблаговидных сторон. В частности, в этом сообществе считается общим местом убеждение, что именно Пиотровский "практически "сожрал" руководительницу Пушкинского музея Антонову".
"Очень серьёзный конфликт был", - напомнил эксперт, причём завязалось всё на разных позициях по так называемой реституции. Тогда речь зашла о так называемом Золоте Трои, которое Германия очень захотела вернуть себе и очень жёстко надавила на Россию, пользуясь общей её слабостью, а также желанием услужить Западу со стороны тогдашнего государственного руководства. Уже и министр культуры Михаил Швыдкой был за реституцию, его в целом гибко, но поддерживал Михаил Пиотровский. Но упёрлась директор Музея изобразительных искусств Ирина Антонова - и в итоге коллекция Шлимана до сих пор в Москве. И справедливо, считает большинство жителей России – Германия слишком много украла и уничтожила предметов искусства в войну, чтобы иметь право претендовать хоть на что-нибудь…
Что было дальше, покрыто туманом, но в этом случае проявилась, мягко говоря, двойственная жизненная позиция Михаила Пиотровского. Которая, кстати, отражается в его отношении к нынешнему конфликту вокруг Исаакия.
А заключается эта позиция, если суммировать его высказывания, в том, что "вкусы толпы в данном случае не могут служить ни эстетическим, ни нравственным ориентиром". Это его слова. И они, может быть, теоретически и верны, но, к сожалению, в подоплёке имеют отрицание права общества требовать от навязываемой ему культуры соответствовать общественным нравам и морали.
Мерзость как идеология
Одной из ярких иллюстраций такой позиции стало проведение в Государственном Эрмитаже выставки Яна Фабра, бельгийского художника, которого в общественности тут же обозначили "сатанистом".
И ведь было с чего: в лучших залах музея, среди старинных картин классических мастеров, отодвинутых ради такого случая в стороны, демонстрировались препарированные трупы животных - собачьи скелеты, выпотрошенные чучела птиц и зверей, страшные рогатые жуки, черепа, наполненные червями. И всё это как раз было подгадано к школьным каникулам…
Фурор в негативном смысле вызвала ещё одна выставка Эрмитажа - англичан Джейка и Диноса Чепменов "Конец веселью". По отзывам прессы, она представляла собой "настоящую оргию пластиковых фигурок в нацистской форме, которые убивали и насиловали друг друга". Экспозицию украшали распятый на кресте Рональд Макдональд, какие-то трупы, уродцы, месиво из пластиковых фигурок в крови…
И впечатлили тогда людей не больше 200 заявлений в прокуратуру с требованием "пресечь эту мерзость", а совершенно высокомерная и презрительная реакция Михаила Пиотровского. Да, та самая - нельзя давать толпе право указывать художнику! Но ничего удивительного в этом не было - достаточно лишь посмотреть, что говорил он всегда: "Нам нужно самим думать о том, какой должна быть культура Петербурга, а затем пытаться сделать так, чтобы власти это выполняли… У власти есть своя политика, а у культуры должна быть своя… Если власть помогает развитию передовых элементов культуры, то, соответственно, культура власти создает новое качество жизни людей… У культуры есть свои задачи, и сначала мы должны говорить о них, а потом о социальных задачах…"
И, наконец, квинтессенция: "Все эти гонения и запретные законы исходят из неких слоев общества. И эти слои общества оказываются признаком нашей общей необразованности. И это болезнь общества, потому что травля идет оттуда. Она идет из желтой прессы, от маргиналов".
Всего лишь логично на этом фоне то, что директор Эрмитажа поддержал недавний выпад Константина Райкина по поводу "цензуры" со стороны общества в адрес дерзких, но ранимых "художников"…
А вот откуда это идёт - из общих ли глубинных убеждений деятеля науки и искусства или из методичек, о которых шла речь в начале - судить нужно каждому самому. Но один момент из его богатой общественной деятельности обращает на себя внимание.
Есть в США такая легально зарегистрированная организация: Фонд "Открытая Россия" ("Open Russia foundation"). Учреждена она была в 2001 году акционерами - а, значит, на средства - нефтяной компании ЮКОС и группой частных лиц "для реализации благотворительных, образовательных и просветительских проектов", для "утверждения в обществе доверия к крупному российскому бизнесу, осознавшему свою социальную ответственность перед населением". И вот кто образовал состав правления фонда, согласно данным ресурса SourceWatch:
"Board of Trustees
Mikhail B. Khodorkovsky
The Honorable Henry Kissinger
The Honorable Arthur Hartman
Dr. Mikhail Piotrovsky
Lord Jacob Rothschild, OM GBE"
Собственно, всё…
Собственно, действительно всё. Натаниэль Чарльз Джейкоб Ротшильд - о нём писали как о главе английской ветви семьи Ротшильдов. Именно ему, как говорят, Ходорковский должен был передать нефтяные богатства Российской Федерации. Киссинджер в представлении не нуждается. Артур Хартманн, бывший посол в России во времена Горбачёва, принявший большое участие в развале СССР. Наконец, сам Ходорковский.
Эти имена говорят сами за себя. А если припомнить, какие проекты развивают в этой организации - "Школы публичной политики", "Клуб региональной журналистики "Из первых уст", "Законотворчество", "Федерация Интернет Образования", молодёжное движение "Новая Цивилизация" и другие - то понятно становится и следующее. А именно: вот здесь и создаются те самые методички. Или, точнее, адаптируются к российской действительности.
Михаила Пиотровского можно только поздравить с присутствием на столь высоком уровне…
Источник
Все либеральные кампании, все либералистские истерики, все "освободительные" акции производятся настолько организованно и распланированно, что организацию их по писаным инструкциям перестали отрицать уже и сами их участники. Более того, как раз в эти дни в социальных сетях, никого и ничего не стесняясь, вожди намечающегося "марша Немцова" инструктируют через свой аппарат будущих "маршировщиков" по организации, проведению и скандализации предстоящего действа. Точь-в-точь как "воры" на зоне через своих "шестёрок" управляют сгоном зэков на бунт.
Сейчас по тем же методичкам развёрнута кампания против передачи Исаакиевского собора в пользование Русской Православной Церкви. И здесь, как и в других подобных "перформансах", либералы российские выступают в роли главных записных крикунов-оппозиционеров, и разница в ширине раззявленных ртов диктуется не только публичностью имён, но и закулисными авторами соответствующих инструкций.
Директор Эрмитажа Михаил Пиотровский - одно из наиболее известных в России имён в музейной, научной, искусствоведческой области. "Авторитет у него большой - как у учёного, как у искусствоведа, как у специалиста в исторической области", - подтвердил эту несложную истину в разговоре с Царьградом на условиях анонимности один из экспертов, имеющих отношение к правоохранительной сфере в России.
Впрочем, это подтверждение даже излишне, если взглянуть на набор наград и званий Пиотровского. А особенно - на уровень доверия к нему со стороны власти. Уровень, который выражается даже не столько в том, что, к примеру, главе Эрмитажа было поручено руководство комплексной экспедицией в сирийскую Пальмиру для оценки ущерба, нанесённого террористами, сколько в том, что он остаётся… главой Эрмитажа.
Дырявый Эрмитаж
Дело в том, что вокруг этого главного художественно-исторического хранилища России, которое с 1993 года безраздельно управляется академиком Пиотровским, регулярно вспыхивают такие скандалы, которые обычному руководителю явно стоили бы как минимум карьеры. Во всяком случае, когда замглавы Счётной палаты говорит, что по итогам её проверки "не только могли, но и должны были возбудить уголовные дела", - это не пустой звук.
Да, собственно, вообще не звук: тогда, в 2000 году, по всей прессе гуляли жутковатые свидетельства. Будто бы из 50 выбранных наугад единиц хранения отсутствовали 47, около 220 тысяч экспонатов оказались не закреплены за материально ответственными лицами, сотни не были возвращены обратно с выездных выставок, а от самой выставочной деятельности Эрмитажа государство недополучило сотни миллионов рублей.
Справедливости ради надо отметить, что Пиотровский отрицал обвинения. И даже грозил судом Юрию Болдыреву - тому самому зампреду Счётной палаты, всегда отличавшемуся болезненной честностью. Даже слишком болезненной, что регулярно и прерывало его карьеру в государственных контрольных органах, да и в политике тоже. Кстати, в суд Пиотровский не подал, но в 2001 году Болдырев перестал работать в Счётной палате. И вообще в государственной сфере.
Тогда часть экспонатов внезапно была найдена и возвращена в хранилища Эрмитажа. Но тут же случилась новая досадная кража: в марте 2001 года вырезали из подрамника и унесли полотно "Бассейн в гареме" французского импрессиониста Жерома, а после так и не нашли. По крайней мере, в прессе об этом не отчитывались. И как это можно было устроить, такое преступление, при всей-то эрмитажной охране и сигнализации, да на глазах посетителей? Не иначе как в духе "Стариков-разбойников"…
Но главное было дальше, и тот скандал настолько ужаснул общественность всей России, что о нём до сих пор помнят, наверное, в самых далёких деревушках, где только был хоть один телевизор. Тогда, в 2006 году, в ходе плановой внутренней проверки наличия экспонатов было обнаружено, что из Государственного Эрмитажа исчез 221 экспонат. Среди них - предметы церковной утвари, несколько десятков икон в позолоченных и серебряных окладах, столовые приборы из серебра с эмалью, часы, броши, портсигары и так далее. Это были подчас ценнейшие вещи - по тогдашним утверждениям экспертов, рыночная стоимость украденных сокровищ достигала 3 миллиардов рублей. Дело было взято на особый контроль МВД, отчитывался по нему лично тогдашний министр Рашид Нургалиев.
Что выяснили? В частности, то, что экспонаты из запасников выносили не в один приём, а как минимум на протяжении 6 лет. Что дивным образом сопрягается с данными давешней проверки Счётной палаты и по дате, и по составу.
Сам Пиотровский заявлял тогда: "Я до сих пор в шоке и не могу понять, как это произошло. Такие кражи, безусловно, наносят ущерб престижу любого музея, но я уверен, что нам эту ситуацию удастся поправить". Но для объяснения этого дикого для любого музея инцидента обратился наш герой почему-то не к недостаткам организации охраны и вообще работы в Эрмитаже, а выдвинул очень любопытную - и, судя по его другим высказываниям, характерную для своей идеологии - причину. "Это взрыв, это болезнь общества", - такое нашёл он оправдание.
Между тем по приводившимся тогда в прессе свидетельствам, "последняя инвентаризация в Эрмитаже была в 1993 году". При этом за 13 лет успели инвентаризировать 153 000 единиц хранения из… 2 миллионов. При этом у музея не имелось даже каталога своей коллекции, по которому хотя бы антиквары могли вернуть похищенное - были случаи, когда украденные предметы приносили им на оценку и реализацию. Но нет: среди антикваров есть стойкое убеждение, что "от Эрмитажа информацию об экспонатах тяжело получить"...
Словом, из всех похищенных предметов вернуть удалось всего 34…
А недавно вскипел ещё один скандал: на строительстве нового фондохранилища каким-то образом исчезла сумма размером в миллиард рублей. Началось расследование с привлечением даже ФСБ. Прокомментировал эту историю Пиотровский следующим образом: "Эрмитаж ведёт очень много строек. На всех объектах мы с ФСБ работаем практически с момента заключения контракта с подрядчиком, и возим документацию к ним на проверку чуть ли не грузовиками, чтобы выяснить с кем имеем дело на ранней стадии. Потому что половина подрядчиков - жулики! Всех их нужно заставлять работать, пока они не разорились".
Тем не менее у следователей, вполне знакомых с относительно новой методой "распила" денег через растворившиеся неведомо где авансы, возник вопрос, отчего "Эрмитаж" внёс такую большую сумму подрядчику, за которым уже тянулся шлейф довольно сомнительных историй. Сомнения, собственно, достигли такой глубины, что ФСБ решила покопаться в них с толком и расстановкой - в Лефортово, куда и поместили бывшего директора строительной компании.
Позиция серьёзнее, чем грешки
Нет, в данном случае Эрмитаж и Михаил Пиотровский - формально вполне пострадавшая сторона, признал собеседник Царьграда, давно занимающийся аналитикой криминальной сферы. "Совсем белым и пушистым в этой сфере быть нельзя, сам понимаешь, - отметил он. - Слишком большие деньги крутятся. Грешки, да, но самое главное - не глобальные. То есть в рамках".
Там скорее другой момент требует очень серьёзного внимания, указал эксперт, а именно - общая позиция Михаила Пиотровского как в музейной, так и вообще в общественно-политической сфере жизни общества.
Музейная - там обычно и традиционно: есть конкуренция, есть ревность, есть чисто человеческие трения между людьми, работающими в этой относительно узкой сфере деятельности и знающих друг друга с разных, подчас и неблаговидных сторон. В частности, в этом сообществе считается общим местом убеждение, что именно Пиотровский "практически "сожрал" руководительницу Пушкинского музея Антонову".
"Очень серьёзный конфликт был", - напомнил эксперт, причём завязалось всё на разных позициях по так называемой реституции. Тогда речь зашла о так называемом Золоте Трои, которое Германия очень захотела вернуть себе и очень жёстко надавила на Россию, пользуясь общей её слабостью, а также желанием услужить Западу со стороны тогдашнего государственного руководства. Уже и министр культуры Михаил Швыдкой был за реституцию, его в целом гибко, но поддерживал Михаил Пиотровский. Но упёрлась директор Музея изобразительных искусств Ирина Антонова - и в итоге коллекция Шлимана до сих пор в Москве. И справедливо, считает большинство жителей России – Германия слишком много украла и уничтожила предметов искусства в войну, чтобы иметь право претендовать хоть на что-нибудь…
Что было дальше, покрыто туманом, но в этом случае проявилась, мягко говоря, двойственная жизненная позиция Михаила Пиотровского. Которая, кстати, отражается в его отношении к нынешнему конфликту вокруг Исаакия.
А заключается эта позиция, если суммировать его высказывания, в том, что "вкусы толпы в данном случае не могут служить ни эстетическим, ни нравственным ориентиром". Это его слова. И они, может быть, теоретически и верны, но, к сожалению, в подоплёке имеют отрицание права общества требовать от навязываемой ему культуры соответствовать общественным нравам и морали.
Мерзость как идеология
Одной из ярких иллюстраций такой позиции стало проведение в Государственном Эрмитаже выставки Яна Фабра, бельгийского художника, которого в общественности тут же обозначили "сатанистом".
И ведь было с чего: в лучших залах музея, среди старинных картин классических мастеров, отодвинутых ради такого случая в стороны, демонстрировались препарированные трупы животных - собачьи скелеты, выпотрошенные чучела птиц и зверей, страшные рогатые жуки, черепа, наполненные червями. И всё это как раз было подгадано к школьным каникулам…
Фурор в негативном смысле вызвала ещё одна выставка Эрмитажа - англичан Джейка и Диноса Чепменов "Конец веселью". По отзывам прессы, она представляла собой "настоящую оргию пластиковых фигурок в нацистской форме, которые убивали и насиловали друг друга". Экспозицию украшали распятый на кресте Рональд Макдональд, какие-то трупы, уродцы, месиво из пластиковых фигурок в крови…
И впечатлили тогда людей не больше 200 заявлений в прокуратуру с требованием "пресечь эту мерзость", а совершенно высокомерная и презрительная реакция Михаила Пиотровского. Да, та самая - нельзя давать толпе право указывать художнику! Но ничего удивительного в этом не было - достаточно лишь посмотреть, что говорил он всегда: "Нам нужно самим думать о том, какой должна быть культура Петербурга, а затем пытаться сделать так, чтобы власти это выполняли… У власти есть своя политика, а у культуры должна быть своя… Если власть помогает развитию передовых элементов культуры, то, соответственно, культура власти создает новое качество жизни людей… У культуры есть свои задачи, и сначала мы должны говорить о них, а потом о социальных задачах…"
И, наконец, квинтессенция: "Все эти гонения и запретные законы исходят из неких слоев общества. И эти слои общества оказываются признаком нашей общей необразованности. И это болезнь общества, потому что травля идет оттуда. Она идет из желтой прессы, от маргиналов".
Всего лишь логично на этом фоне то, что директор Эрмитажа поддержал недавний выпад Константина Райкина по поводу "цензуры" со стороны общества в адрес дерзких, но ранимых "художников"…
А вот откуда это идёт - из общих ли глубинных убеждений деятеля науки и искусства или из методичек, о которых шла речь в начале - судить нужно каждому самому. Но один момент из его богатой общественной деятельности обращает на себя внимание.
Есть в США такая легально зарегистрированная организация: Фонд "Открытая Россия" ("Open Russia foundation"). Учреждена она была в 2001 году акционерами - а, значит, на средства - нефтяной компании ЮКОС и группой частных лиц "для реализации благотворительных, образовательных и просветительских проектов", для "утверждения в обществе доверия к крупному российскому бизнесу, осознавшему свою социальную ответственность перед населением". И вот кто образовал состав правления фонда, согласно данным ресурса SourceWatch:
"Board of Trustees
Mikhail B. Khodorkovsky
The Honorable Henry Kissinger
The Honorable Arthur Hartman
Dr. Mikhail Piotrovsky
Lord Jacob Rothschild, OM GBE"
Собственно, всё…
Собственно, действительно всё. Натаниэль Чарльз Джейкоб Ротшильд - о нём писали как о главе английской ветви семьи Ротшильдов. Именно ему, как говорят, Ходорковский должен был передать нефтяные богатства Российской Федерации. Киссинджер в представлении не нуждается. Артур Хартманн, бывший посол в России во времена Горбачёва, принявший большое участие в развале СССР. Наконец, сам Ходорковский.
Эти имена говорят сами за себя. А если припомнить, какие проекты развивают в этой организации - "Школы публичной политики", "Клуб региональной журналистики "Из первых уст", "Законотворчество", "Федерация Интернет Образования", молодёжное движение "Новая Цивилизация" и другие - то понятно становится и следующее. А именно: вот здесь и создаются те самые методички. Или, точнее, адаптируются к российской действительности.
Михаила Пиотровского можно только поздравить с присутствием на столь высоком уровне…
Источник
20 Февраля 2017 в 12:12
