06 марта 2017 года
Санкт-Петербург
РИА «Катюша»: Светлана Юрьевна! 3 марта состоялись парламентские слушания в Совете Федерации по изменению семейного законодательства в части применения статьи 77 Семейного кодекса об отобрания детей. Вы принимали участие в этих слушаниях и выдвинули ряд предложений. В частности, Вы предложили ряд критериев, по которым можно определить существует ли угроза жизни и здоровью ребенка и при наличии этих критериев применять статью о немедленном отобрании ребенка. Что это за критерии и на чем они основаны?
Агапитова С.Ю.: Действующее законодательство не содержит четких определений, что считать угрозой жизни и здоровью ребенка. Существующая при Уполномоченном по правам ребенка в Санкт-Петербурге рабочая группа в ходе мониторинга ситуации с отобранием детей столкнулась с тем, что детей забирают не только органы опеки, но и полиция. Естественно возник вопрос, что считать угрозой жизни и здоровью ребенка? В связи с этим, входящие в рабочую группу представители общественных организаций, прокуратуры, органов опеки и попечительства решили разработать критерии, с помощью которых органы опеки могли бы определить необходимость отобрания ребенка. Мы взяли несколько направлений: состояние ребенка, состояние помещения и пр., и попытались сделать некую расшифровку. Хочу отметить, что данные парламентские слушания – это площадка для обсуждения. И эти предложения я озвучила для дискуссии. Мы передали эти рекомендации в исполнительные органы власти, т.к. они осуществляют координирующую функцию по работе органов опеки. Мы хотим обсуждать их и с общественными организациями, и с органами власти. И вообще, прежде всего, необходимо понять: стоит ли вводить такие критерии?
К: Когда была создана эта рабочая группа и когда состоялось ее заседание, на котором были приняты указанные предложения и разработаны данные критерии?
А: Вся информация о деятельности этой рабочей группы есть на нашем официальном сайте. Группа была создана в феврале этого года по поручению Президента Российской Федерации для мониторинга случаев изъятия детей. У нас в Петербурге ситуация в этой сфере является благополучной по сравнению с другими регионами.
К: Озвученные Вами критерии Вы предлагаете оформить в виде дополнения статьи 77 Семейного кодекса или в виде подзаконного акта?
А: Мы пока думали, что это будут некие рекомендации для органов опеки и попечительства Санкт-Петербурга. А на парламентских слушаниях я озвучила эти предложения, потому что все субъекты Российской Федерации сейчас уперлись в проблему отсутствия единых критериев для определения, есть ли в данной конкретной ситуации угроза для ребенка или нет. И это касается не только органов опеки, но и полиции. Мы предложили, чтобы, во-первых, эти критерии были едиными для всех. Во-вторых, с иском о лишении родительских прав могли выходить только органы опеки, а не полиция и не учреждения, как это происходит сейчас.
К: Если внимательно посмотреть на предложенные Вами критерии, то можно найти очень странные. Например, грязная одежда у детей, плесень в квартире, одутловатое лицо у родителей, запах алкоголя у отца. Даже не состояние опьянения, а просто запах алкоголя. И все это может служить основанием для немедленного отобрания ребенка?
А: Если Вы внимательно смотрели мое выступление на парламентских слушаниях, то я там в самом начале сказала, что отдельно взятый один критерий не может служить основанием для отобрания. Кроме явных случаев угрозы жизни, таких как острый психоз родителя и т.п. Должно быть несколько критериев одновременно. В совокупности.
К: А сколько должно быть таких критериев, чтобы опека могла отобрать ребенка?
А: Критерии разбиты на группы: насилие над ребенком, жилищные условия, состояние родителей, состояние ребенка и т.п. И по каждой должны быть признаки. Пока мы еще не пришли к определенному мнению, сколько их должно быть.
К: Есть еще такой критерий, как отказ семьи от помощи. Если семья не считает, что ей нужна помощь, значит у нее можно отобрать ребенка? И, вообще, если посмотреть, то практически у любой семьи можно насчитать 5-6 таких критериев. Значит, практически у любой семьи можно отбирать детей по этим критериям?
А: Этот критерий (отказ от помощи), указан одновременно с бранной речью, агрессивным или безразличным поведением. И вообще, это еще пока рабочий вариант.
К: То есть, Вы не предлагаете их внедрить в качестве подзаконных или нормативных актов?
А: Нет. Если только в качестве методички.
К: Но органы опеки все равно будут применять эти методички, как руководство к действию.
А: Чтобы этого избежать, нужно повышать квалификацию сотрудников опеки.
К: На слушаниях звучали предложения совсем отменить стать 77 Семейного кодекса. Какова Ваша позиция?
А: Я с интересом выслушала такие предложения, в т.ч. члена Общественной палаты. С этим надо серьезно разбираться.
К: Сейчас статья 77 СК РФ сформулирована так, что немедленно отобрать ребенка можно только в случае угрозы жизни и здоровью ребенка. И никаких разъяснений нет. Поэтому органы опеки неохотно отбирают детей по этой статье, т.к. должны потом доказывать наличие реальной угрозы. На слушаниях даже приводили статистику, что по этой статье органы опеки отбирают детей очень редко. Чаще изымает детей сейчас полиция по актам безнадзорности. Если предложенные Вами критерии ввести, то опека уже сможет спокойно отбирать детей, найдя в семье 3-4 критерия. Не приведет ли это к увеличению количества отобрания детей?
А: Все равно какую-то расшифровку того, что считать угрозой жизни и здоровью ребенка, надо разработать. Это не приведет к расширительному толкованию и частому применению этой статьи. Входящие в нашу рабочую группу органы опеки предложили критерии, исходя из их понимания, что для них является угрозой жизни и здоровью ребенка. Они приводили страшные случаи. Например, одна девочка 8 лет не выходила из дома и практически не умела разговаривать. Поэтому мы и пытались каким то образом сформулировать более конкретные признаки.
К: Какие общественные организации входят в эту рабочую группу, которая разработала указанные критерии?
А: «Петербургские родители», «Родительский мост», «Светлица», «Врачи детям». Еще в нашу рабочую группу входят представители Комитета по социальной политике Санкт-Петербурга, полиции и три органа опеки из разных районов города, которые давно работают и сами проводили отобрания детей. Прокуратура курирует эту деятельность в качестве надзорного органа.
К: У Вас еще было предложение сократить срок обжалования судебных решений по делам о лишении родительских прав с 30 дней до 10 дней. С чем связано такое предложение?
А: Это не сокращение сроков на обжалование, а стимул для суда, чтобы он быстрее изготовил мотивированное решение, чтобы статус ребенка был быстрее определен, потому что у нас бывают случаи, когда решение суд изготавливает и месяц, и два. В это время и родители не могут апелляцию подать, и статус ребенка, который находится в учреждении, не ясен. Это предложение касается только детей, которые разлучены с родителями и также предлагалось для обсуждения.
Санкт-Петербург
РИА «Катюша»: Светлана Юрьевна! 3 марта состоялись парламентские слушания в Совете Федерации по изменению семейного законодательства в части применения статьи 77 Семейного кодекса об отобрания детей. Вы принимали участие в этих слушаниях и выдвинули ряд предложений. В частности, Вы предложили ряд критериев, по которым можно определить существует ли угроза жизни и здоровью ребенка и при наличии этих критериев применять статью о немедленном отобрании ребенка. Что это за критерии и на чем они основаны?
Агапитова С.Ю.: Действующее законодательство не содержит четких определений, что считать угрозой жизни и здоровью ребенка. Существующая при Уполномоченном по правам ребенка в Санкт-Петербурге рабочая группа в ходе мониторинга ситуации с отобранием детей столкнулась с тем, что детей забирают не только органы опеки, но и полиция. Естественно возник вопрос, что считать угрозой жизни и здоровью ребенка? В связи с этим, входящие в рабочую группу представители общественных организаций, прокуратуры, органов опеки и попечительства решили разработать критерии, с помощью которых органы опеки могли бы определить необходимость отобрания ребенка. Мы взяли несколько направлений: состояние ребенка, состояние помещения и пр., и попытались сделать некую расшифровку. Хочу отметить, что данные парламентские слушания – это площадка для обсуждения. И эти предложения я озвучила для дискуссии. Мы передали эти рекомендации в исполнительные органы власти, т.к. они осуществляют координирующую функцию по работе органов опеки. Мы хотим обсуждать их и с общественными организациями, и с органами власти. И вообще, прежде всего, необходимо понять: стоит ли вводить такие критерии?
К: Когда была создана эта рабочая группа и когда состоялось ее заседание, на котором были приняты указанные предложения и разработаны данные критерии?
А: Вся информация о деятельности этой рабочей группы есть на нашем официальном сайте. Группа была создана в феврале этого года по поручению Президента Российской Федерации для мониторинга случаев изъятия детей. У нас в Петербурге ситуация в этой сфере является благополучной по сравнению с другими регионами.
К: Озвученные Вами критерии Вы предлагаете оформить в виде дополнения статьи 77 Семейного кодекса или в виде подзаконного акта?
А: Мы пока думали, что это будут некие рекомендации для органов опеки и попечительства Санкт-Петербурга. А на парламентских слушаниях я озвучила эти предложения, потому что все субъекты Российской Федерации сейчас уперлись в проблему отсутствия единых критериев для определения, есть ли в данной конкретной ситуации угроза для ребенка или нет. И это касается не только органов опеки, но и полиции. Мы предложили, чтобы, во-первых, эти критерии были едиными для всех. Во-вторых, с иском о лишении родительских прав могли выходить только органы опеки, а не полиция и не учреждения, как это происходит сейчас.
К: Если внимательно посмотреть на предложенные Вами критерии, то можно найти очень странные. Например, грязная одежда у детей, плесень в квартире, одутловатое лицо у родителей, запах алкоголя у отца. Даже не состояние опьянения, а просто запах алкоголя. И все это может служить основанием для немедленного отобрания ребенка?
А: Если Вы внимательно смотрели мое выступление на парламентских слушаниях, то я там в самом начале сказала, что отдельно взятый один критерий не может служить основанием для отобрания. Кроме явных случаев угрозы жизни, таких как острый психоз родителя и т.п. Должно быть несколько критериев одновременно. В совокупности.
К: А сколько должно быть таких критериев, чтобы опека могла отобрать ребенка?
А: Критерии разбиты на группы: насилие над ребенком, жилищные условия, состояние родителей, состояние ребенка и т.п. И по каждой должны быть признаки. Пока мы еще не пришли к определенному мнению, сколько их должно быть.
К: Есть еще такой критерий, как отказ семьи от помощи. Если семья не считает, что ей нужна помощь, значит у нее можно отобрать ребенка? И, вообще, если посмотреть, то практически у любой семьи можно насчитать 5-6 таких критериев. Значит, практически у любой семьи можно отбирать детей по этим критериям?
А: Этот критерий (отказ от помощи), указан одновременно с бранной речью, агрессивным или безразличным поведением. И вообще, это еще пока рабочий вариант.
К: То есть, Вы не предлагаете их внедрить в качестве подзаконных или нормативных актов?
А: Нет. Если только в качестве методички.
К: Но органы опеки все равно будут применять эти методички, как руководство к действию.
А: Чтобы этого избежать, нужно повышать квалификацию сотрудников опеки.
К: На слушаниях звучали предложения совсем отменить стать 77 Семейного кодекса. Какова Ваша позиция?
А: Я с интересом выслушала такие предложения, в т.ч. члена Общественной палаты. С этим надо серьезно разбираться.
К: Сейчас статья 77 СК РФ сформулирована так, что немедленно отобрать ребенка можно только в случае угрозы жизни и здоровью ребенка. И никаких разъяснений нет. Поэтому органы опеки неохотно отбирают детей по этой статье, т.к. должны потом доказывать наличие реальной угрозы. На слушаниях даже приводили статистику, что по этой статье органы опеки отбирают детей очень редко. Чаще изымает детей сейчас полиция по актам безнадзорности. Если предложенные Вами критерии ввести, то опека уже сможет спокойно отбирать детей, найдя в семье 3-4 критерия. Не приведет ли это к увеличению количества отобрания детей?
А: Все равно какую-то расшифровку того, что считать угрозой жизни и здоровью ребенка, надо разработать. Это не приведет к расширительному толкованию и частому применению этой статьи. Входящие в нашу рабочую группу органы опеки предложили критерии, исходя из их понимания, что для них является угрозой жизни и здоровью ребенка. Они приводили страшные случаи. Например, одна девочка 8 лет не выходила из дома и практически не умела разговаривать. Поэтому мы и пытались каким то образом сформулировать более конкретные признаки.
К: Какие общественные организации входят в эту рабочую группу, которая разработала указанные критерии?
А: «Петербургские родители», «Родительский мост», «Светлица», «Врачи детям». Еще в нашу рабочую группу входят представители Комитета по социальной политике Санкт-Петербурга, полиции и три органа опеки из разных районов города, которые давно работают и сами проводили отобрания детей. Прокуратура курирует эту деятельность в качестве надзорного органа.
К: У Вас еще было предложение сократить срок обжалования судебных решений по делам о лишении родительских прав с 30 дней до 10 дней. С чем связано такое предложение?
А: Это не сокращение сроков на обжалование, а стимул для суда, чтобы он быстрее изготовил мотивированное решение, чтобы статус ребенка был быстрее определен, потому что у нас бывают случаи, когда решение суд изготавливает и месяц, и два. В это время и родители не могут апелляцию подать, и статус ребенка, который находится в учреждении, не ясен. Это предложение касается только детей, которые разлучены с родителями и также предлагалось для обсуждения.
13 Марта 2017 в 11:30
