Российский календарь обретает всё больше праздников, «отвязавшихся» от своего исходного смысла. Формально они приурочены к определённым событиям и к совершенно конкретным идеологемам, а фактически их отмечают в силу сложившейся народной традиции, «отмечают по привычке отмечать», наполняя при этом весьма далёким от исходного содержанием.
Такую метаморфозу пережил праздник Восьмое марта, изначально задуманный как революционный день женщин-феминисток, избавившихся от мужского влияния и ставших самодостаточными субъектами бытия. Вопреки замыслу организаторов, Восьмое марта стало праздником, предельно далёким от всякой политизации, эдакой ритуальной демонстрацией любви к женщинам, которые не могут обойтись без внимания сильного пола.
Нечто подобное происходит сейчас с праздником 12 июня. Он был приурочен к акту Верховного Совета РСФСР, принявшего декларацию о государственном суверенитете, и первоначально назывался Днём Независимости. В глазах общественного мнения такая формулировка выглядела более чем странно — ведь никакой зависимости от кого бы то ни было наше Отечество в 1990 году не испытывало. Скорее наоборот, зависимость от «Вашингтонского обкома» возникла вскоре после провозглашения пресловутой декларации и распада Союза ССР.
Замысел инициаторов праздника заключался в том, что новая Россия обретает независимость от собственного прошлого, избавляется от великодержавного наследия и входит в семью свободных западных наций. По существу, подобная «независимость» означала отказ от национального «я» и капитуляцию в историческом соревновании, сдачу на милость победителя в Холодной войне. Нечто подобное вкладывают в понятие «незалежности» идеологи современной Украины.
К концу третьего десятилетия после учреждения праздника его первоначальный, русофобский по содержанию замысел, окончательно размылся. Русский народ национализировал странную дату, превратив её в дополнительный повод гордиться своей страной и её великим прошлым, от которого нас призывали отказаться.
Такая эволюция нашла отражение и в смене названия праздника — из Дня Независимости он превратился в День России.
У русских есть такое замечательное качество — национализировать всё чужое и даже враждебное, с чем нам приходится сталкиваться.
Так, европейское барокко, вытеснявшее старорусские архитектурные стили, превратилось на нашей земле в самобытное русское барокко, и даже в совершенно неповторимое сибирское барокко.
Так визитной карточкой России в мировом дизайне стал русский авангард, возникший поначалу как сугубо космополитическое явление.
Так рок-секс-драг-культура западной постмодернистской фронды превратилась во вполне национальный и весьма патриотичный русский рок. Что-то похожее происходит и с праздником 12 июня.
Но это вовсе не значит, что у нас нет потребности отмечать национальный день независимости. Не обязательно, как официальный нерабочий день, но обязательно как признанную государством памятную дату.
Событием, достойным для учреждения такого праздника служит Стояние на реке Угре.
Как бы ни спорили историки о значении знаменитой военной операции осенью 1480 года,- кто-то утверждает, что мы перестали платить дань в Орду намного раньше, кто-то считает, что позже (особенно усердствуют в стремлении дезавуировать Угру представители американской исторической школы),- бесспорно то, что это была последняя попытка ордынских ханов подчинить Русь и попытка эта потерпела полное фиаско.
Могущество Московской Руси стало настолько очевидным, что для его подтверждения не понадобилось даже генерального сражения. Потерпев неудачу в разведывательных атаках и узнав о глубоком русском рейде по своим тылам, Ахмат не стал испытывать судьбу и отправился восвояси. После этого до окончательного распада Золотой Орды осталось всего два десятилетия.
Историческая роль Стояния на Угре не исчерпывается решением наших национальных задач.
Вспомним, что в 1480-м году во всём мире оставалось только два независимых православных государя — Иван Третий в Москве и Стефан Великий в Молдавии. После взятия Константинополя и покорения Византии турками, Москва подняла упавшее знамя Восточной Римской империи. Зарождение концепции Третьего Рима вслед за Стоянием на Угре отнюдь не случайно. С тех пор Русь становится как политическим, так и религиозным центром православного мира. От русских ждут освобождения покорённые иноверцами славяне и греки, народы Балкан и Кавказа. Русская победа на Угре стала символом надежды на возвращение их независимости.
В это время обрела второе дыхание вся Православная ойкумена. Византийская цивилизация передала эстафету дочерней Русской Цивилизации, заявившей о себе как о самостоятельном явлении именно в пятнадцатом веке. Несколько десятилетий спустя старец Филофей констатирует это как данность, произнеся эпохальные слова о Третьем Риме.
При этом в новом цивилизационном проекте находилось место не только православным христианам, но людям других вероисповеданий. Любопытный и чрезвычайно актуальный на сегодня аспект Стояния на Угре заключается в том, что русскими союзниками в этой войне выступали крымские татары. Москву поддерживал как правящий в Крыму Менгли-Гирей, так и нашедший убежище в Касимове лидер крымской оппозиции Нур-Девлет. Менгли-Гирей совершил в 1480 году набег на Литву, не позволив союзнику Ахмата Казимиру Ягеллону выступить на Угру, а Нур-Девлет под началом Василия Ноздреватого участвовал в том самом рейде по тылам ордынцев, который спутал планы противника.
Таким образом, празднование Дня Независимости, приуроченного к Стоянию на реке Угре, имеет как национальное, так и международное значение. Это кульминационное событие в истории всей Православной Ойкумены.
http://rusnext.ru/recent_opinions/1497265864
Такую метаморфозу пережил праздник Восьмое марта, изначально задуманный как революционный день женщин-феминисток, избавившихся от мужского влияния и ставших самодостаточными субъектами бытия. Вопреки замыслу организаторов, Восьмое марта стало праздником, предельно далёким от всякой политизации, эдакой ритуальной демонстрацией любви к женщинам, которые не могут обойтись без внимания сильного пола.
Нечто подобное происходит сейчас с праздником 12 июня. Он был приурочен к акту Верховного Совета РСФСР, принявшего декларацию о государственном суверенитете, и первоначально назывался Днём Независимости. В глазах общественного мнения такая формулировка выглядела более чем странно — ведь никакой зависимости от кого бы то ни было наше Отечество в 1990 году не испытывало. Скорее наоборот, зависимость от «Вашингтонского обкома» возникла вскоре после провозглашения пресловутой декларации и распада Союза ССР.
Замысел инициаторов праздника заключался в том, что новая Россия обретает независимость от собственного прошлого, избавляется от великодержавного наследия и входит в семью свободных западных наций. По существу, подобная «независимость» означала отказ от национального «я» и капитуляцию в историческом соревновании, сдачу на милость победителя в Холодной войне. Нечто подобное вкладывают в понятие «незалежности» идеологи современной Украины.
К концу третьего десятилетия после учреждения праздника его первоначальный, русофобский по содержанию замысел, окончательно размылся. Русский народ национализировал странную дату, превратив её в дополнительный повод гордиться своей страной и её великим прошлым, от которого нас призывали отказаться.
Такая эволюция нашла отражение и в смене названия праздника — из Дня Независимости он превратился в День России.
У русских есть такое замечательное качество — национализировать всё чужое и даже враждебное, с чем нам приходится сталкиваться.
Так, европейское барокко, вытеснявшее старорусские архитектурные стили, превратилось на нашей земле в самобытное русское барокко, и даже в совершенно неповторимое сибирское барокко.
Так визитной карточкой России в мировом дизайне стал русский авангард, возникший поначалу как сугубо космополитическое явление.
Так рок-секс-драг-культура западной постмодернистской фронды превратилась во вполне национальный и весьма патриотичный русский рок. Что-то похожее происходит и с праздником 12 июня.
Но это вовсе не значит, что у нас нет потребности отмечать национальный день независимости. Не обязательно, как официальный нерабочий день, но обязательно как признанную государством памятную дату.
Событием, достойным для учреждения такого праздника служит Стояние на реке Угре.
Как бы ни спорили историки о значении знаменитой военной операции осенью 1480 года,- кто-то утверждает, что мы перестали платить дань в Орду намного раньше, кто-то считает, что позже (особенно усердствуют в стремлении дезавуировать Угру представители американской исторической школы),- бесспорно то, что это была последняя попытка ордынских ханов подчинить Русь и попытка эта потерпела полное фиаско.
Могущество Московской Руси стало настолько очевидным, что для его подтверждения не понадобилось даже генерального сражения. Потерпев неудачу в разведывательных атаках и узнав о глубоком русском рейде по своим тылам, Ахмат не стал испытывать судьбу и отправился восвояси. После этого до окончательного распада Золотой Орды осталось всего два десятилетия.
Историческая роль Стояния на Угре не исчерпывается решением наших национальных задач.
Вспомним, что в 1480-м году во всём мире оставалось только два независимых православных государя — Иван Третий в Москве и Стефан Великий в Молдавии. После взятия Константинополя и покорения Византии турками, Москва подняла упавшее знамя Восточной Римской империи. Зарождение концепции Третьего Рима вслед за Стоянием на Угре отнюдь не случайно. С тех пор Русь становится как политическим, так и религиозным центром православного мира. От русских ждут освобождения покорённые иноверцами славяне и греки, народы Балкан и Кавказа. Русская победа на Угре стала символом надежды на возвращение их независимости.
В это время обрела второе дыхание вся Православная ойкумена. Византийская цивилизация передала эстафету дочерней Русской Цивилизации, заявившей о себе как о самостоятельном явлении именно в пятнадцатом веке. Несколько десятилетий спустя старец Филофей констатирует это как данность, произнеся эпохальные слова о Третьем Риме.
При этом в новом цивилизационном проекте находилось место не только православным христианам, но людям других вероисповеданий. Любопытный и чрезвычайно актуальный на сегодня аспект Стояния на Угре заключается в том, что русскими союзниками в этой войне выступали крымские татары. Москву поддерживал как правящий в Крыму Менгли-Гирей, так и нашедший убежище в Касимове лидер крымской оппозиции Нур-Девлет. Менгли-Гирей совершил в 1480 году набег на Литву, не позволив союзнику Ахмата Казимиру Ягеллону выступить на Угру, а Нур-Девлет под началом Василия Ноздреватого участвовал в том самом рейде по тылам ордынцев, который спутал планы противника.
Таким образом, празднование Дня Независимости, приуроченного к Стоянию на реке Угре, имеет как национальное, так и международное значение. Это кульминационное событие в истории всей Православной Ойкумены.
http://rusnext.ru/recent_opinions/1497265864
14 Июня 2017 в 12:44
