Можно до хрипоты говорить о важности в истории Кадырова и Маннергейма, но один не имеет ничего общего с Пальмирой, где своих не увековеченных героев — целый переживший блокаду город, зато теперь на этой теме во всю пиарятся как либералы, так и национал-уменьшители. По всем правилам политтехнологий, для народного бунта ко всему не хватает какого-нибудь громкого преступления, чтобы его совершили чеченцы, а прокуратура их отпустила. Но так еще и мост не назвали. Будет мост, сделают и преступление.
Касательно второго: дело пахнет совсем не прикрытой провокацией. О «русскости» Карла говорят всего лишь финские концлагеря: «Всего на территории оккупированной Карелии действовало 13 финских концентрационных лагерей, через которые прошло 30 тысяч человек. Около трети из них погибло. В эту статистику не входят данные о лагерях военнопленных, первые из которых начали создавать ещё в июне 1941 года и режим в которых мало отличался от режима концентрационных лагерей.
В своем письме домой 17 апреля 1942 года известный финский политический деятель и депутат сейма Вяйне Войонмаа (V.Voionmaa) писал: «…из 20-тысячного русского населения Ээнислинна, гражданского населения 19 тысяч находятся в концлагерях и тысяча на свободе. Питание тех, кто пребывает в лагере, не очень-то похвалишь. В пищу идут лошадиные трупы двухдневной давности. Русские дети перерывают помойки в поисках пищевых отходов, выброшенных финскими солдатами. Что сказал бы Красный крест в Генуе, если бы знал о таком…»
Из-за плохого питания в финских концентрационных лагерях уровень смертности был очень высок, в 1942 году он был даже выше, чем в немецких концлагерях (13.7% против 10.5%). По финским данным во всех «переселенческих» лагерях с февраля 1942 года по июнь 1944 года умерли от 4 000 (примерно 90% из которых в 1942 году) до 4600 человек, или 3409 человек по персональным спискам, в то время как по свидетельству бывшего заключенного А.П. Коломенского (в обязанности которого входило вывозить и захоранивать трупы умерших из «переселенческого» лагеря №3) только за 8 месяцев с мая по декабрь 1942 года и только в этом лагере погибли 1 014 человек».
Как любитель русских? Желательно мертвых, конечно.
Информация полностью здесь.
И это еще не касаясь расстрелов мирного русского населения в Выборге во время Гражданской войны в 1918 году.
Вот после таких героев, кто же у нас враги тогда?
И ставят ему памятник в городе, который он обрек на голодную смерть, или может дорога жизни шла через Финляндию?
Так что с исторической точки зрения любовь маршала к России немногим больше, чем у союзника — Адольфа Алоизовича. Тогда что?
Председатель петербургского общества ингерманландских финнов «Инкерин Лиитто» Елена Тикка предположила, что вопрос увековечивания памяти Маннергейма лежит в плоскости политики, и именно необходимость укрепления российско-финляндских отношений подталкивает идти против общественного мнения. «Социальное благополучие и спокойствие иногда важнее, чем мемориальная доска», – цитируетее «Фонтанка».
Какое укрепление российско-финляндских отношений? Напомню, нынешняя Финляндия находится под полным контролем Вашингтона, что они демонстрируют раз за разом. Отказ впустить Нарышкина, верность санкциям себе в убыток, готовность вступить в НАТО и бесконечные рассказы о том, как Путин зимой отправляет к ним толпы беженцев на велосипедах. Если это так, то придумавший, не отличается ни умом, ни фантазией. Финны, конечно, прогиб засчитают и тоже поставят галочку, что можно потребовать и больше
Итак, если ни с исторической, ни с политической стороны увековечивание союзника фашистов не имеет логики, то остается только одно: кому-то нужен бурлящий Питер. Питер, как бывшая столица, как родина президента и команды, второй по численности населения город в стране. И если это так, то количество провокаций будет нарастать скачками.
Кому-то нужен бурлящий Екатеринбург, бурлящий Татарстан.
Нужна бурлящая Россия конца 80-х, такая, куда можно было бы ввести ограниченный контингент НАТО. Ради сохранения мира и спокойствия, само собой.
Руслан Ляпин, шеф-редактор ИА «Новороссия»
Касательно второго: дело пахнет совсем не прикрытой провокацией. О «русскости» Карла говорят всего лишь финские концлагеря: «Всего на территории оккупированной Карелии действовало 13 финских концентрационных лагерей, через которые прошло 30 тысяч человек. Около трети из них погибло. В эту статистику не входят данные о лагерях военнопленных, первые из которых начали создавать ещё в июне 1941 года и режим в которых мало отличался от режима концентрационных лагерей.
В своем письме домой 17 апреля 1942 года известный финский политический деятель и депутат сейма Вяйне Войонмаа (V.Voionmaa) писал: «…из 20-тысячного русского населения Ээнислинна, гражданского населения 19 тысяч находятся в концлагерях и тысяча на свободе. Питание тех, кто пребывает в лагере, не очень-то похвалишь. В пищу идут лошадиные трупы двухдневной давности. Русские дети перерывают помойки в поисках пищевых отходов, выброшенных финскими солдатами. Что сказал бы Красный крест в Генуе, если бы знал о таком…»
Из-за плохого питания в финских концентрационных лагерях уровень смертности был очень высок, в 1942 году он был даже выше, чем в немецких концлагерях (13.7% против 10.5%). По финским данным во всех «переселенческих» лагерях с февраля 1942 года по июнь 1944 года умерли от 4 000 (примерно 90% из которых в 1942 году) до 4600 человек, или 3409 человек по персональным спискам, в то время как по свидетельству бывшего заключенного А.П. Коломенского (в обязанности которого входило вывозить и захоранивать трупы умерших из «переселенческого» лагеря №3) только за 8 месяцев с мая по декабрь 1942 года и только в этом лагере погибли 1 014 человек».
Как любитель русских? Желательно мертвых, конечно.
Информация полностью здесь.
И это еще не касаясь расстрелов мирного русского населения в Выборге во время Гражданской войны в 1918 году.
Вот после таких героев, кто же у нас враги тогда?
И ставят ему памятник в городе, который он обрек на голодную смерть, или может дорога жизни шла через Финляндию?
Так что с исторической точки зрения любовь маршала к России немногим больше, чем у союзника — Адольфа Алоизовича. Тогда что?
Председатель петербургского общества ингерманландских финнов «Инкерин Лиитто» Елена Тикка предположила, что вопрос увековечивания памяти Маннергейма лежит в плоскости политики, и именно необходимость укрепления российско-финляндских отношений подталкивает идти против общественного мнения. «Социальное благополучие и спокойствие иногда важнее, чем мемориальная доска», – цитируетее «Фонтанка».
Какое укрепление российско-финляндских отношений? Напомню, нынешняя Финляндия находится под полным контролем Вашингтона, что они демонстрируют раз за разом. Отказ впустить Нарышкина, верность санкциям себе в убыток, готовность вступить в НАТО и бесконечные рассказы о том, как Путин зимой отправляет к ним толпы беженцев на велосипедах. Если это так, то придумавший, не отличается ни умом, ни фантазией. Финны, конечно, прогиб засчитают и тоже поставят галочку, что можно потребовать и больше
Итак, если ни с исторической, ни с политической стороны увековечивание союзника фашистов не имеет логики, то остается только одно: кому-то нужен бурлящий Питер. Питер, как бывшая столица, как родина президента и команды, второй по численности населения город в стране. И если это так, то количество провокаций будет нарастать скачками.
Кому-то нужен бурлящий Екатеринбург, бурлящий Татарстан.
Нужна бурлящая Россия конца 80-х, такая, куда можно было бы ввести ограниченный контингент НАТО. Ради сохранения мира и спокойствия, само собой.
Руслан Ляпин, шеф-редактор ИА «Новороссия»
16 Июня 2016 в 12:40
