Запланированный на Крите с 18 по 26 июня 2016 года Всеправославный Собор, основная декларируемая цель которого состоит в том, чтобы явить миру единство православного мира, в назначенные сроки не состоится. За три недели до начало Собора о своем отказе ехать на Крит объявили сразу несколько Поместных Церквей. Первой отказалась Болгария, после нее — Антиохийский Патриархат, Сербская и Грузинская Православные Церкви. 13 июня 2016 года Священный Синод Русской Православной Церкви принял решение «поддержать предложения Антиохийской, Грузинской, Сербской и Болгарской Православных Церквей о переносе проведения Всеправославного Собора». В сложившейся ситуации, когда 5 из 14 признанных автокефальных Церквей официально отказались ехать на Крит, Собор, в случае проведения в запланированные сроки, утрачивает свой статус Всеправославного. Максимум, о чем можно будет говорить, так это о межправославном совещании, подобном тому, какое было созвано в Москве в 1948 года.
Причиной отказа послужили неразрешенные в рамках предсоборного процесса проблемы межцерковных отношений и существенные недоработки в проектах документов, выносимых на Собор. Богословская часть критики формулировок документов нашла отражение в решении Синода Болгарской Церкви еще в апреле 2016 года. Болгары тогда заявили о необходимости внесения поправок в один из наиболее дискутируемых документов, «Отношения Православной Церкви с остальным христианским миром».<1> Опасения Болгарской Церкви официально разделили Грузинская и Сербская Церкви, а также Священный Кинот св. горы Афон.
Первого июня 2016 года болгарский Синод принял решение не принимать участие в Соборе, выдвинув в качестве причины, помимо прочего, еще один существенный факт – фактическую невозможность редактировать документы в ходе работы Собора. Дело в том, что регламент Собора не предполагает голосование по уже утвержденным на Синаксисе глав Поместных Православных Церквей в январе 2016 года в Шамбези документам, а допускает лишь редакцию и голосование в отношении предлагаемых правок<2>. В условиях соблюдения консенсуса, когда принятие дополнений в документы, которые не устроят хотя бы одну Церковь, представляется маловероятным, крайне важным является достижение согласия всех Поместных Церквей на предсоборном этапе. Именно за перенос Собора и доработку документов, но не за отмену, выступили названные выше Церкви. С учетом того, что подготовка Собора растянулась более чем на полстолетия, опасения, озвученные многими Церквями, выглядят вполне оправданными — собраться второй раз для исправления ошибок будет не так просто.
Отказ Антиохии ехать на Крит связан с неразрешенной проблемой юрисдикционной принадлежности Катара. Спор между Антиохийским и Иерусалимским Патриархатами обострился в 2014 года и привел к разрыву евхаристического общения двух Церквей. Однако территориальные споры между Церквями имеют место и в Европе. Румынская Православная Церковь в нач. 1990–х годов необоснованно вторглась в Молдавию, каноническую территорию РПЦ, где учредила параллельную юрисдикцию, так называемую «Бессарабскую митрополию», а также в Восточную Сербию. Архиерейский Собор Сербской Церкви в конце мая 2016 года пригрозил Румынскому Патриархату разрывом отношений, если вмешательства во внутренние дела Сербской Церкви со стороны румын не прекратятся.
Однако вопрос юрисдикции Катара лежит не только в церковно-канонической плоскости, но имеет и ярко выраженный геополитический подтекст. В условиях гражданской войны в Сирии, где Антиохийская Церковь поддерживает режим Башара Асада, эмирату удобно присутствие на своей территории именно представителя Иерусалимского Патриархата, который обосновался на канонической территории Антиохийского Патриархата в 1997 году при поддержке США<3>.
В сложившейся ситуации, когда целый ряд Поместных Церквей заявили о необходимости переноса Собора, предложение Русской Церкви от 3 июня 2016 года провести экстренное Всеправославное предсоборное совещание «для рассмотрения ситуации и поиска выхода из сложившегося чрезвычайного положения» стало последней попыткой спасти Собор. Отказ Фанара и дальнейшая подготовка к Собору в обычном формате является, по сути, пренебрежением со стороны Константинополя мнением целого ряда Поместных Церквей, на территориях которых проживает больше половины всего православного населения мира.
На данный момент Константинопольский Патриархат имеет поддержку в намерении провести Собор любой ценой со стороны греческих церквей (Элладской, Кипрской, Албанской, Иерусалимского и Александрийского Патрирхатов), а также Румынской Православной Церкви, у которой также сложились непростые отношения с РПЦ. Польская Православная Церковь и Православная Церковь Чешских земель и Словакии, с высокой долей вероятности, также поддержат Константинополь.
Желание Патриарха Варфоломея провести Собор, невзирая на отсутствие всеправославного консенсуса в отношении документов Собора, обнаруживают дополнительную политическую мотивацию Константинопольской кафедры в проведении Собора. Официальный представитель Фанара архидиакон Иоанн Хрисавгис утверждает, что Собор состоится даже в случае отсутствия нескольких Церквей, а его решения будут носить обязательный характер, в том числе для Церквей, которые отказались от участия в Соборе. Стремления Константинопольского Патриарха продавить решения, которые на данном этапе вызывают несогласие среди поместных Церквей, а в случае их «одобрения» Собором вполне могут стать причиной раскола в семье православных Церквей. Поскольку отсутствие на Соборе хотя бы одной Поместной Церкви полностью противоречит принципу консенсуса и лишает Собор легитимности.
Причина неуступчивости Фанара лежит в его папистских устремлениях. Начиная с нач. 1920–х годов Константинопольские патриархи стремятся расширить зафиксированное в церковных канонах за Константинопольской кафедрой первенство чести до «первенства власти», преимущественно за счет усвоения себе прав контроля над православной диаспорой, провозглашения церковной автокефалии (независимости), межправославного «арбитража», вмешательства во внутренние дела других Поместных Церквей и т.д. Параллельно греческие богословы обосновывают притязания Константинополя на «первенство власти» необходимостью наличия в Православной Церкви лица, зримо выражающего единство православного мира<4>.
Во многом от того, состоится ли Собор в ближайшие дни, или Патриарху Варфоломею хватит благоразумия, и Собор будет перенесен до урегулирования всех спорных моментов, зависит дальнейшая расстановка сил в мировом православии.
В контексте Всеправославного Собора остро стоят угрозы обострения ситуации в церковной жизни на Украине. На Константинопольский Патриархат возлагают особые надежды, как на средство легализации проекта по созданию на Украине «Единой Поместной Церкви»<5> раскольнические структуры – «Украинская Православная Церковь Киевский Патриархат» (УПЦ КП) и «Украинская автокефальная Православная Церковь» (УАПЦ), а также официальный Киев, заинтересованный в разрыве канонических церковных связей Украины и России.
Сам же Патриарх Варфоломей не против утвердить свои стремления к первенству посредством «уврачевания» украинского раскола. Даже устное обещание не предпринимать попытки легализации раскола на Украине ни до, ни после проведения Собора, данное Патриархом Варфоломеем в Шамбези, не послужит препятствием для активных действий<6>.
Ближайшее после Собора время представляется наиболее вероятным моментом для вмешательства Фанара на Украину. К такому развитию событий, помимо «срыва» Всеправославного Собора — главного дела жизни Патриарха Варфоломея, со стороны Русской Церкви<7>, располагают несколько факторов. Во–первых, наличие «пятой колонны» внутри Украинской Православной Церкви Московского Патриархата — группы духовенства во главе с митрополитом Александром (Драбинко), активно выступающей за создание «Единой Поместной Церкви». Во–вторых, инициированное новой «властью» беспрецедентное давление на каноническую Церковь, самую многочисленную православную конфессию Украины<8>. Речь идет не только о рейдерских захватах храмов УПЦ МП членами радикальных группировок, а также информационной травле в СМИ и дискредитации высшего духовенства УПЦ МП в общественном пространстве. В течение последних шести месяцев на Украине предпринимаются попытки создания юридической базы, позволяющей поставить под полный контроль деятельность УПЦ МП с возможностью «легального» ее упразднения. В украинский парламент внесены на рассмотрение законопроект № 4511, «Об особом статусе религиозных организаций, руководящие центры которых находятся в государстве, которое признано Верховной Радой государством–агрессором», положения которого направлены против УПЦ МП<9>, и проект изменений к закону Украины «О свободе совести и религиозных организациях», который, в случае принятия, легализует «добровольные» переходы церковных общин из одной юрисдикции в другую.
Зарегистрированный в начале июня 2016 года в Верховной Раде проект обращения украинского парламента к Константинопольскому Патриарху Варфоломею с просьбой признать независимость от Московского Патриархата украинской Церкви, одним из авторов которого является спикер Рады А.Парубий, демонстрирует серьезность намерений правящих элит Украины и подтверждает масштабный характер вмешательств украинских властей во внутренние дела Церкви, которая, согласно украинской конституции, все же отделена от государства.
Фактически, готовность украинских властей к борьбе с каноническим православием в лице УПЦ МП ожидает лишь «благословения» и деятельного участия Константинополя. Вопрос состоит только в том, как далеко готов пойти Патриарх Варфоломей в реализации своих папистских амбиций. У него есть все шансы войти в историю в качестве «уврачевателя» украинского раскола и создателя нового раскола в мировом православии.
Источник: РИСИ
Причиной отказа послужили неразрешенные в рамках предсоборного процесса проблемы межцерковных отношений и существенные недоработки в проектах документов, выносимых на Собор. Богословская часть критики формулировок документов нашла отражение в решении Синода Болгарской Церкви еще в апреле 2016 года. Болгары тогда заявили о необходимости внесения поправок в один из наиболее дискутируемых документов, «Отношения Православной Церкви с остальным христианским миром».<1> Опасения Болгарской Церкви официально разделили Грузинская и Сербская Церкви, а также Священный Кинот св. горы Афон.
Первого июня 2016 года болгарский Синод принял решение не принимать участие в Соборе, выдвинув в качестве причины, помимо прочего, еще один существенный факт – фактическую невозможность редактировать документы в ходе работы Собора. Дело в том, что регламент Собора не предполагает голосование по уже утвержденным на Синаксисе глав Поместных Православных Церквей в январе 2016 года в Шамбези документам, а допускает лишь редакцию и голосование в отношении предлагаемых правок<2>. В условиях соблюдения консенсуса, когда принятие дополнений в документы, которые не устроят хотя бы одну Церковь, представляется маловероятным, крайне важным является достижение согласия всех Поместных Церквей на предсоборном этапе. Именно за перенос Собора и доработку документов, но не за отмену, выступили названные выше Церкви. С учетом того, что подготовка Собора растянулась более чем на полстолетия, опасения, озвученные многими Церквями, выглядят вполне оправданными — собраться второй раз для исправления ошибок будет не так просто.
Отказ Антиохии ехать на Крит связан с неразрешенной проблемой юрисдикционной принадлежности Катара. Спор между Антиохийским и Иерусалимским Патриархатами обострился в 2014 года и привел к разрыву евхаристического общения двух Церквей. Однако территориальные споры между Церквями имеют место и в Европе. Румынская Православная Церковь в нач. 1990–х годов необоснованно вторглась в Молдавию, каноническую территорию РПЦ, где учредила параллельную юрисдикцию, так называемую «Бессарабскую митрополию», а также в Восточную Сербию. Архиерейский Собор Сербской Церкви в конце мая 2016 года пригрозил Румынскому Патриархату разрывом отношений, если вмешательства во внутренние дела Сербской Церкви со стороны румын не прекратятся.
Однако вопрос юрисдикции Катара лежит не только в церковно-канонической плоскости, но имеет и ярко выраженный геополитический подтекст. В условиях гражданской войны в Сирии, где Антиохийская Церковь поддерживает режим Башара Асада, эмирату удобно присутствие на своей территории именно представителя Иерусалимского Патриархата, который обосновался на канонической территории Антиохийского Патриархата в 1997 году при поддержке США<3>.
В сложившейся ситуации, когда целый ряд Поместных Церквей заявили о необходимости переноса Собора, предложение Русской Церкви от 3 июня 2016 года провести экстренное Всеправославное предсоборное совещание «для рассмотрения ситуации и поиска выхода из сложившегося чрезвычайного положения» стало последней попыткой спасти Собор. Отказ Фанара и дальнейшая подготовка к Собору в обычном формате является, по сути, пренебрежением со стороны Константинополя мнением целого ряда Поместных Церквей, на территориях которых проживает больше половины всего православного населения мира.
На данный момент Константинопольский Патриархат имеет поддержку в намерении провести Собор любой ценой со стороны греческих церквей (Элладской, Кипрской, Албанской, Иерусалимского и Александрийского Патрирхатов), а также Румынской Православной Церкви, у которой также сложились непростые отношения с РПЦ. Польская Православная Церковь и Православная Церковь Чешских земель и Словакии, с высокой долей вероятности, также поддержат Константинополь.
Желание Патриарха Варфоломея провести Собор, невзирая на отсутствие всеправославного консенсуса в отношении документов Собора, обнаруживают дополнительную политическую мотивацию Константинопольской кафедры в проведении Собора. Официальный представитель Фанара архидиакон Иоанн Хрисавгис утверждает, что Собор состоится даже в случае отсутствия нескольких Церквей, а его решения будут носить обязательный характер, в том числе для Церквей, которые отказались от участия в Соборе. Стремления Константинопольского Патриарха продавить решения, которые на данном этапе вызывают несогласие среди поместных Церквей, а в случае их «одобрения» Собором вполне могут стать причиной раскола в семье православных Церквей. Поскольку отсутствие на Соборе хотя бы одной Поместной Церкви полностью противоречит принципу консенсуса и лишает Собор легитимности.
Причина неуступчивости Фанара лежит в его папистских устремлениях. Начиная с нач. 1920–х годов Константинопольские патриархи стремятся расширить зафиксированное в церковных канонах за Константинопольской кафедрой первенство чести до «первенства власти», преимущественно за счет усвоения себе прав контроля над православной диаспорой, провозглашения церковной автокефалии (независимости), межправославного «арбитража», вмешательства во внутренние дела других Поместных Церквей и т.д. Параллельно греческие богословы обосновывают притязания Константинополя на «первенство власти» необходимостью наличия в Православной Церкви лица, зримо выражающего единство православного мира<4>.
Во многом от того, состоится ли Собор в ближайшие дни, или Патриарху Варфоломею хватит благоразумия, и Собор будет перенесен до урегулирования всех спорных моментов, зависит дальнейшая расстановка сил в мировом православии.
В контексте Всеправославного Собора остро стоят угрозы обострения ситуации в церковной жизни на Украине. На Константинопольский Патриархат возлагают особые надежды, как на средство легализации проекта по созданию на Украине «Единой Поместной Церкви»<5> раскольнические структуры – «Украинская Православная Церковь Киевский Патриархат» (УПЦ КП) и «Украинская автокефальная Православная Церковь» (УАПЦ), а также официальный Киев, заинтересованный в разрыве канонических церковных связей Украины и России.
Сам же Патриарх Варфоломей не против утвердить свои стремления к первенству посредством «уврачевания» украинского раскола. Даже устное обещание не предпринимать попытки легализации раскола на Украине ни до, ни после проведения Собора, данное Патриархом Варфоломеем в Шамбези, не послужит препятствием для активных действий<6>.
Ближайшее после Собора время представляется наиболее вероятным моментом для вмешательства Фанара на Украину. К такому развитию событий, помимо «срыва» Всеправославного Собора — главного дела жизни Патриарха Варфоломея, со стороны Русской Церкви<7>, располагают несколько факторов. Во–первых, наличие «пятой колонны» внутри Украинской Православной Церкви Московского Патриархата — группы духовенства во главе с митрополитом Александром (Драбинко), активно выступающей за создание «Единой Поместной Церкви». Во–вторых, инициированное новой «властью» беспрецедентное давление на каноническую Церковь, самую многочисленную православную конфессию Украины<8>. Речь идет не только о рейдерских захватах храмов УПЦ МП членами радикальных группировок, а также информационной травле в СМИ и дискредитации высшего духовенства УПЦ МП в общественном пространстве. В течение последних шести месяцев на Украине предпринимаются попытки создания юридической базы, позволяющей поставить под полный контроль деятельность УПЦ МП с возможностью «легального» ее упразднения. В украинский парламент внесены на рассмотрение законопроект № 4511, «Об особом статусе религиозных организаций, руководящие центры которых находятся в государстве, которое признано Верховной Радой государством–агрессором», положения которого направлены против УПЦ МП<9>, и проект изменений к закону Украины «О свободе совести и религиозных организациях», который, в случае принятия, легализует «добровольные» переходы церковных общин из одной юрисдикции в другую.
Зарегистрированный в начале июня 2016 года в Верховной Раде проект обращения украинского парламента к Константинопольскому Патриарху Варфоломею с просьбой признать независимость от Московского Патриархата украинской Церкви, одним из авторов которого является спикер Рады А.Парубий, демонстрирует серьезность намерений правящих элит Украины и подтверждает масштабный характер вмешательств украинских властей во внутренние дела Церкви, которая, согласно украинской конституции, все же отделена от государства.
Фактически, готовность украинских властей к борьбе с каноническим православием в лице УПЦ МП ожидает лишь «благословения» и деятельного участия Константинополя. Вопрос состоит только в том, как далеко готов пойти Патриарх Варфоломей в реализации своих папистских амбиций. У него есть все шансы войти в историю в качестве «уврачевателя» украинского раскола и создателя нового раскола в мировом православии.
Источник: РИСИ
22 Июня 2016 в 10:55
