Государь-император Николай Павлович в разговоре с великим князем Михаилом, своим родным братом, почти с гневом, но более с печалью, попросил: «Любезный Михаиле, отговори ты этого молодого человека от безрассудного поступка…»
О ком же шла речь? О будущем святителе Игнатии (Брянчанинове) — православном святом, знатоке святоотеческой литературе и отличном богослове. Но в тот момент, а дело было в конце 1826 года, Дмитрий Александрович Брянчанинов рассматривался, как подающий надежды военный инженер и без сомнения блестящий офицер.
Император Николай Первый, без сомнения, умел находить и отбирать талантливых людей для имперской элиты. На молодого Брянчанинова он положил глаз еще при поступлении его в инженерное училище в Санкт-Петербурге. Государь не только оказывал покровительство умному и серьезному юноше, но даже познакомил с императрицей, которая обеспечивала, как тогда говаривали, «пенсион», перспективному кадету (ведь семья Брянчаниновых отнюдь не была богата по меркам тех лет).
Время Николая Первого — эпоха расцвета российского государства и подъема национальной культуры и самосознания. В ней-то и довелось жить святителю Игнатию. Достаточно отметить, что современниками его были и Н. Карамзин, и А. Пушкин, и Н. Гоголь, и М. Глинка, и П. Вяземский, и С. Уваров. Впрочем, список можно продолжать долго, но на этом остановимся.
![]()
592d36f5
Однако, современниками Игнатия являлись и великие святые, прославленные Русской Православной Церковью: батюшка Серафим Саровский, митрополит Филарет (Дроздов) и преподобный Герман Аляскинский. Не следует забывать и выдающегося историка Церкви Макария (Булгакова), так же жившего и творившего, единовременно с Игнатием (Брянчаниновым).
Российское царство при Николае I находилось на вершине своей мощи. Конечно, существование простых людей нельзя было назвать идеальным (а в какие эпохи об этом можно было бы и провозгласить?), но динамично развивалась экономика, строились дороги, открывались новые промышленные предприятия. И все сие находило выражение и христианском горении.
Дмитрий Брянчанинов любил и почитал русского царя, но стремился служить, прежде всего, Царю Небесному. В конце концов, этот порыв переломил все. И государь Николай был вынужден дать свободу выбора офицеру, который при любви к Отечеству земному алкал более Отечества Небесного.
И Россия в итоге не прогадала, как не может ошибиться всякий, отдающийся на волю Божию. Не прогадал и русский император, столь ревностно пекшийся о судьбах державы. Из Дмитрия вырос великий святой, богослов и организатор монастырской деятельности.
Как-то забывается, что монастырями не разрушается, а укрепляется даже и земная власть. Святые подвижники для нормальной государственной жизни даже более необходимы, чем гениальные светские управленцы. Молитвами святых всегда стояла Русь!
Игнатий (Брянчанинов), после пострига, замечательно проявил себя и на монастырском поприще. Особенно он отличился на обустройстве Пельшемского Лопотова монастыря недалеко от Вологды, где стал не просто строителем, но и духовным наставником братии. Все же нездоровая местность заставила игумена Игнатия покинуть обитель…
Естественно, российскому императору об этом доложили. И тогда Николай Павлович призвал бывшего своего протеже к себе в столичный Санкт-Петербург. При встрече государь сказал Игнатию: «Ты мне нравишься, как и прежде! Ты у меня в долгу за воспитание, которое я тебе дал, и за мою любовь к тебе. Ты не хотел служить мне там, где я предполагал тебя поставить, избрал по своему произволу путь, − на нем ты и уплати Мне долг твой. Я тебе даю Сергиеву пустынь, хочу, чтоб ты жил в ней и сделал бы из нее монастырь, который в глазах столицы был бы образцом монастырей».
В 1833 г. игумен Игнатий (Брянчанинов) принял под свое окормление Троице-Сергиеву пустынь в Стрельне. Потом был возведен в сан архимандрита. Все, возложенное на него императором, Игнатий исполнил с честью, несмотря на болезни и клевету завистников и недоброжелателей Православия.
С 1847 года Игнатий становится широко известен и светскому обществу, благодаря публикациям своих статей и работ.
Во время Крымской войны, когда страны Западной Европы и Турция единым фронтом выступили против Российской Империи, Игнатий ведет активную переписку не только с монашествующими и священством, но и русскими военными. Особенно любопытно его письма к полководцу Н.Н. Муравьеву-Карскому. Процитируем одно из них: «При предстоящем великом подвиге для Российского войска, подвиге, в котором Вы должны принять столько значащее участие, призываю на вас обильное благословение Божие. Во время мира Вы отложили меч, взялись за плуг; когда ж начала скопляться военная гроза – вы оставили плуг, снова взялись за меч, взялись за него с христианским смиренномудрием, взялись, движимые и руководимые истинною преданностию и любовию к Царю и Отечеству. В благословенной России, по духу благочестивого народа, Царь и Отечество составляют одно, как в семействе составляют одно родители и дети их. Развивайте в русских воинах живущую в них мысль, что они, принося жизнь свою в жертву Отечеству, приносят ее в жертву Богу и сопричисляются к святому сонму мучеников Христовых. Гораздо вернее идти на штыки с молитвою, нежели с песнею: песнь приносит самозабвение и прилична Римлянину; а молитва доставляет воодушевление и прилична благочестивому Христианину. Христианская вера порождает героев, сказал герой Суворов — и постоянных героев, а не минутных. Российская история представляет единственный пример Христианского мученичества: многие Русские — не только воины, но и архиереи, и бояре, и князья — приняли добровольно насильственную смерть для сохранения верности Царю: потому что у Русского по свойству восточного Православного исповедания, мысль о верности Богу и Царю соединена воедино. Русский Царь может сказать о себе то, что сказал о себе Святый Царь Израильский Пророк Давид: «Бог... покаряяй люди моя под мя» (Пс.17,48)».
В другом письме Игнатий дает совет Муравьеву: «Подвизайтесь, но подвизайтесь единственно для Бога и добродетели, а не для истории и мнения о Вас человеков: и история, и мнение людское безжалостны к эгоистам, ищущим всеми ухищрениями земной славы; напротив того, они благоговеют пред служителем добродетели, благородно забывающем о них и имеющем в виду славу от Бога в вечности: они отдают ему справедливость рано или поздно».
Уже в этом послании виден тот аскетический настрой и то понятие аскетизма (пусть и в широком приложении к наставлению светского лица), которые мы находим в трудах святителя Игнатия (Брянчанинова).
Будучи епископом Кавказским и Черноморским, находясь в Ставрополе, святитель Игнатий не только ревностно заботился об епархии, но и занимался исследованием монашества и наставлениями православных христиан в духовном делании. Кроме того, епископ Игнатий резко выступал против раскольников и искажения догматов католиками и протестантами. При этом не следует забывать, что болезни постоянно преследовали его.
Все-таки в 1861 году из-за слабого здоровья Игнатий уходит на покой и переезжает в Николо-Бабаевский монастырь Костромской епархии, где продолжает активно трудиться на церковной ниве и писать свои труды, столь важные для нашего Православия.
Когда обращаешься к творениям святителя Игнатия (Брянчанинова), то понимаешь, как много он сделал и для разработок христианской апологетики, и экклезиологии, и аскетики.
Епископ Игнатий старается до каждого православного донести важнейшие мысли: «Христиане! Вы разсуждаете о спасении, а не знаете, — что такое спасение, почему человеки в нем нуждаются, наконец — не зная Христа — единственное средство нашего спасения! — Вот истинное учение об этом предмете, учение Святой, Вселенской Церкви: Спасение заключается в возвращении общения с Богом. Это общение потерял весь род человеческий грехопадением праотцев…
Всмотритесь в Новый Завет и вообще во все Священное Писание: Вы найдете, что оно требует исполнения заповедей Божиих, что это исполнение называется делами, что от этого исполнения заповедей Божиих вера в Бога делается живою, как действующая; без них она мертвая, как лишенная всякаго движения. И напротив того, Вы найдете, что добрыя дела падшаго естества, от чувств, от крови, от порывов и нежных ощущений сердца — воспрещены, отвергнуты! А эти-то именно добренькия дела Вам и нравятся в язычниках и магометанах! За них, хотя бы то было с отвержением Христа, Вы хотите им дать спасение. Странно Ваше суждение о здравом разуме! С чего, по какому праву, Вы находите, признаете его в себе? Если Вы христианин, то должны иметь об этом предмете понятие христианское, а не другое какое, самовольное или схваченное невесть-где! Евангелие научает нас, что падением мы стяжали лжеименный разум, что разум падшаго естества нашего, какого бы он ни имел достоинства природнаго, как бы ни был изощрен ученостию мира, сохраняет достоинство, доставленное ему падением, пребывает лжеименным разумом. Нужно отвергнуть его, предаться водительству веры: при этом водительстве в свое время, по значительных подвигах в благочестии, Бог дарует верному рабу Своему разум Истины, или разум Духовный. Этот разум можно и должно признать здравым разумом…»
Особое место в трудах святителя занимает понятие «прелести»: «Зараженные прелестию «мнения» встречаются очень часто. Всякий не имеющий сокрушенного духа, признающий за собою какие бы то ни было достоинства и заслуги, всякий не держащийся неуклонно учения Православной Церкви, но рассуждающий о каком-либо догмате или предании произвольно, по своему усмотрению или по учению инославному, находится в этой прелести». И еще Игнатий предупреждает: «Ложь, хотя бы и облеклась в личину добра, познается по производимому ею смущению, мраку, неопределительности, переменчивости, развлечению, мечтательности; или же она только обольщает сердце — льстиво приносит ему довольство, упитательство собою, какое-то неясное, мутное наслаждение. И это наслаждение обольщенного сердца похоже на притворную тишину, которою прикрыта поверхность глубокого, темного омута — жилища чудовищ… Обольстительное наслаждение питается самомнением, которое рождается от тонко действующего тщеславия, ослепляющего ум и сердце».
Наследие епископа Игнатия (Брянчанинова) не устарело (да и не могло устареть!) до сих пор! Скорее его творения лучше помогают нам, живущим в XXI веке, определять, что происходит с нами же, миром и другими людьми.
Ко Господу владыка Игнатий отошел в далеком 1867 году, но нам остались и его «Аскетические опыты», и другие произведения, подсобляющие найти путь к Истине и Вечной Жизни. Само житие святителя Игнатия (Брянчанинова) учит и учит нас.
Император Николай Первый (после сомнений и даже противоборства), отдавший своего воспитанника Церкви, к которой тот и стремился всей душою, поступил в итоге мудро. Ибо на святости и мудрости и стоят царства. А без них они разрушаются и распадаются во прах.
Источник
О ком же шла речь? О будущем святителе Игнатии (Брянчанинове) — православном святом, знатоке святоотеческой литературе и отличном богослове. Но в тот момент, а дело было в конце 1826 года, Дмитрий Александрович Брянчанинов рассматривался, как подающий надежды военный инженер и без сомнения блестящий офицер.
Император Николай Первый, без сомнения, умел находить и отбирать талантливых людей для имперской элиты. На молодого Брянчанинова он положил глаз еще при поступлении его в инженерное училище в Санкт-Петербурге. Государь не только оказывал покровительство умному и серьезному юноше, но даже познакомил с императрицей, которая обеспечивала, как тогда говаривали, «пенсион», перспективному кадету (ведь семья Брянчаниновых отнюдь не была богата по меркам тех лет).
Время Николая Первого — эпоха расцвета российского государства и подъема национальной культуры и самосознания. В ней-то и довелось жить святителю Игнатию. Достаточно отметить, что современниками его были и Н. Карамзин, и А. Пушкин, и Н. Гоголь, и М. Глинка, и П. Вяземский, и С. Уваров. Впрочем, список можно продолжать долго, но на этом остановимся.
Однако, современниками Игнатия являлись и великие святые, прославленные Русской Православной Церковью: батюшка Серафим Саровский, митрополит Филарет (Дроздов) и преподобный Герман Аляскинский. Не следует забывать и выдающегося историка Церкви Макария (Булгакова), так же жившего и творившего, единовременно с Игнатием (Брянчаниновым).
Российское царство при Николае I находилось на вершине своей мощи. Конечно, существование простых людей нельзя было назвать идеальным (а в какие эпохи об этом можно было бы и провозгласить?), но динамично развивалась экономика, строились дороги, открывались новые промышленные предприятия. И все сие находило выражение и христианском горении.
Дмитрий Брянчанинов любил и почитал русского царя, но стремился служить, прежде всего, Царю Небесному. В конце концов, этот порыв переломил все. И государь Николай был вынужден дать свободу выбора офицеру, который при любви к Отечеству земному алкал более Отечества Небесного.
И Россия в итоге не прогадала, как не может ошибиться всякий, отдающийся на волю Божию. Не прогадал и русский император, столь ревностно пекшийся о судьбах державы. Из Дмитрия вырос великий святой, богослов и организатор монастырской деятельности.
Как-то забывается, что монастырями не разрушается, а укрепляется даже и земная власть. Святые подвижники для нормальной государственной жизни даже более необходимы, чем гениальные светские управленцы. Молитвами святых всегда стояла Русь!
Игнатий (Брянчанинов), после пострига, замечательно проявил себя и на монастырском поприще. Особенно он отличился на обустройстве Пельшемского Лопотова монастыря недалеко от Вологды, где стал не просто строителем, но и духовным наставником братии. Все же нездоровая местность заставила игумена Игнатия покинуть обитель…
Естественно, российскому императору об этом доложили. И тогда Николай Павлович призвал бывшего своего протеже к себе в столичный Санкт-Петербург. При встрече государь сказал Игнатию: «Ты мне нравишься, как и прежде! Ты у меня в долгу за воспитание, которое я тебе дал, и за мою любовь к тебе. Ты не хотел служить мне там, где я предполагал тебя поставить, избрал по своему произволу путь, − на нем ты и уплати Мне долг твой. Я тебе даю Сергиеву пустынь, хочу, чтоб ты жил в ней и сделал бы из нее монастырь, который в глазах столицы был бы образцом монастырей».
В 1833 г. игумен Игнатий (Брянчанинов) принял под свое окормление Троице-Сергиеву пустынь в Стрельне. Потом был возведен в сан архимандрита. Все, возложенное на него императором, Игнатий исполнил с честью, несмотря на болезни и клевету завистников и недоброжелателей Православия.
С 1847 года Игнатий становится широко известен и светскому обществу, благодаря публикациям своих статей и работ.
Во время Крымской войны, когда страны Западной Европы и Турция единым фронтом выступили против Российской Империи, Игнатий ведет активную переписку не только с монашествующими и священством, но и русскими военными. Особенно любопытно его письма к полководцу Н.Н. Муравьеву-Карскому. Процитируем одно из них: «При предстоящем великом подвиге для Российского войска, подвиге, в котором Вы должны принять столько значащее участие, призываю на вас обильное благословение Божие. Во время мира Вы отложили меч, взялись за плуг; когда ж начала скопляться военная гроза – вы оставили плуг, снова взялись за меч, взялись за него с христианским смиренномудрием, взялись, движимые и руководимые истинною преданностию и любовию к Царю и Отечеству. В благословенной России, по духу благочестивого народа, Царь и Отечество составляют одно, как в семействе составляют одно родители и дети их. Развивайте в русских воинах живущую в них мысль, что они, принося жизнь свою в жертву Отечеству, приносят ее в жертву Богу и сопричисляются к святому сонму мучеников Христовых. Гораздо вернее идти на штыки с молитвою, нежели с песнею: песнь приносит самозабвение и прилична Римлянину; а молитва доставляет воодушевление и прилична благочестивому Христианину. Христианская вера порождает героев, сказал герой Суворов — и постоянных героев, а не минутных. Российская история представляет единственный пример Христианского мученичества: многие Русские — не только воины, но и архиереи, и бояре, и князья — приняли добровольно насильственную смерть для сохранения верности Царю: потому что у Русского по свойству восточного Православного исповедания, мысль о верности Богу и Царю соединена воедино. Русский Царь может сказать о себе то, что сказал о себе Святый Царь Израильский Пророк Давид: «Бог... покаряяй люди моя под мя» (Пс.17,48)».
В другом письме Игнатий дает совет Муравьеву: «Подвизайтесь, но подвизайтесь единственно для Бога и добродетели, а не для истории и мнения о Вас человеков: и история, и мнение людское безжалостны к эгоистам, ищущим всеми ухищрениями земной славы; напротив того, они благоговеют пред служителем добродетели, благородно забывающем о них и имеющем в виду славу от Бога в вечности: они отдают ему справедливость рано или поздно».
Уже в этом послании виден тот аскетический настрой и то понятие аскетизма (пусть и в широком приложении к наставлению светского лица), которые мы находим в трудах святителя Игнатия (Брянчанинова).
Будучи епископом Кавказским и Черноморским, находясь в Ставрополе, святитель Игнатий не только ревностно заботился об епархии, но и занимался исследованием монашества и наставлениями православных христиан в духовном делании. Кроме того, епископ Игнатий резко выступал против раскольников и искажения догматов католиками и протестантами. При этом не следует забывать, что болезни постоянно преследовали его.
Все-таки в 1861 году из-за слабого здоровья Игнатий уходит на покой и переезжает в Николо-Бабаевский монастырь Костромской епархии, где продолжает активно трудиться на церковной ниве и писать свои труды, столь важные для нашего Православия.
Когда обращаешься к творениям святителя Игнатия (Брянчанинова), то понимаешь, как много он сделал и для разработок христианской апологетики, и экклезиологии, и аскетики.
Епископ Игнатий старается до каждого православного донести важнейшие мысли: «Христиане! Вы разсуждаете о спасении, а не знаете, — что такое спасение, почему человеки в нем нуждаются, наконец — не зная Христа — единственное средство нашего спасения! — Вот истинное учение об этом предмете, учение Святой, Вселенской Церкви: Спасение заключается в возвращении общения с Богом. Это общение потерял весь род человеческий грехопадением праотцев…
Всмотритесь в Новый Завет и вообще во все Священное Писание: Вы найдете, что оно требует исполнения заповедей Божиих, что это исполнение называется делами, что от этого исполнения заповедей Божиих вера в Бога делается живою, как действующая; без них она мертвая, как лишенная всякаго движения. И напротив того, Вы найдете, что добрыя дела падшаго естества, от чувств, от крови, от порывов и нежных ощущений сердца — воспрещены, отвергнуты! А эти-то именно добренькия дела Вам и нравятся в язычниках и магометанах! За них, хотя бы то было с отвержением Христа, Вы хотите им дать спасение. Странно Ваше суждение о здравом разуме! С чего, по какому праву, Вы находите, признаете его в себе? Если Вы христианин, то должны иметь об этом предмете понятие христианское, а не другое какое, самовольное или схваченное невесть-где! Евангелие научает нас, что падением мы стяжали лжеименный разум, что разум падшаго естества нашего, какого бы он ни имел достоинства природнаго, как бы ни был изощрен ученостию мира, сохраняет достоинство, доставленное ему падением, пребывает лжеименным разумом. Нужно отвергнуть его, предаться водительству веры: при этом водительстве в свое время, по значительных подвигах в благочестии, Бог дарует верному рабу Своему разум Истины, или разум Духовный. Этот разум можно и должно признать здравым разумом…»
Особое место в трудах святителя занимает понятие «прелести»: «Зараженные прелестию «мнения» встречаются очень часто. Всякий не имеющий сокрушенного духа, признающий за собою какие бы то ни было достоинства и заслуги, всякий не держащийся неуклонно учения Православной Церкви, но рассуждающий о каком-либо догмате или предании произвольно, по своему усмотрению или по учению инославному, находится в этой прелести». И еще Игнатий предупреждает: «Ложь, хотя бы и облеклась в личину добра, познается по производимому ею смущению, мраку, неопределительности, переменчивости, развлечению, мечтательности; или же она только обольщает сердце — льстиво приносит ему довольство, упитательство собою, какое-то неясное, мутное наслаждение. И это наслаждение обольщенного сердца похоже на притворную тишину, которою прикрыта поверхность глубокого, темного омута — жилища чудовищ… Обольстительное наслаждение питается самомнением, которое рождается от тонко действующего тщеславия, ослепляющего ум и сердце».
Наследие епископа Игнатия (Брянчанинова) не устарело (да и не могло устареть!) до сих пор! Скорее его творения лучше помогают нам, живущим в XXI веке, определять, что происходит с нами же, миром и другими людьми.
Ко Господу владыка Игнатий отошел в далеком 1867 году, но нам остались и его «Аскетические опыты», и другие произведения, подсобляющие найти путь к Истине и Вечной Жизни. Само житие святителя Игнатия (Брянчанинова) учит и учит нас.
Император Николай Первый (после сомнений и даже противоборства), отдавший своего воспитанника Церкви, к которой тот и стремился всей душою, поступил в итоге мудро. Ибо на святости и мудрости и стоят царства. А без них они разрушаются и распадаются во прах.
Источник
30 Мая 2017 в 12:15
