В N-скую часть Российской национальной гвардии под Петербургом прибыл "гуманитарный спецназ" в лице политработника В.Татарова и его однофамильцев-юнармейцев.
Позвало военное начальство хлопотами духовного наставника N- ской части отца Антония Добош.
Мне позволили сделать несколько снимков. "Чтобы народ знал, что армия открыта обществу и держит руку на пульсе общества"...
Наша армия сейчас подвергается мощнейшей "артобработке" ложью. Ее пытаются дискредитировать лучшие кадры западных, а точнее, НАТО-вских и ЦРУ-шных кибер войск.
И это замечательно!.. Без кавычек...
Если на дискредитацию нашей Армии брошены такие силы, значит ее боятся. Значит - уважают.
Но ложь о том, как ведут спецоперацию на Украине российские военные, действительно чудовищна.
Нашего солдата представляют миру не иначе, как "мародером" и "насильником"...
Что с этим делать? Ничего.
Побеждать!
Только полная Победа и демилитаризация бандеровской Украины остановит этот поток грязной лжи о русском солдате.
Журналистская задача и долг в такие времена - быть вместе с Армией, с ее солдатом...
Мои журналистские дороги связали меня с Армией и провели по многим горячим точкам в 90-е. Я не горжусь этим, потому, что многое тогда было неосмысленно, сумбурно, без ясных целей и задач. Но главное - никому, кроме жён и матерей солдат, не нужны были тогда наши репортажи и фильмы об "окопной правде"... Считалось хорошим тоном армию чморить, а нередко и даже становиться на сторону тех, с кем наша армия воевала... Так делали даже крупные федеральные каналы.
Страна легко предавала свою армию.
Так было при Ельцине. И я с товарищами этому свидетели....
И вот пронеслись годы...
Не встречался с военными по месту их службы много лет. А для моих старших парней - это первый раз в их начинающейся жизни. Мне важно было, чтобы именно в такое время, когда война с Россией и ее Армией является очевидным фактом жизни, мои ребята оказались среди настоящих солдат, в любую минуту готовых оказаться на передовой.
N-ская часть живет в режиме боевой готовности. Без всяких переносных смыслов.
Смысл самый прямой. Установлены и отработаны нормативы сбора и доставки к месту проведения спецоперации в течение считанных часов.
Пока мы общались с офицерами, моих пацанов взяли "в оборот" ребята-срочники. А боец Тимофей даже исполнил в "красном уголке" специально для них свои военные песни.
Для меня же 2-ухчасовой разговор о войне и мире, о целях и задачах спецоперации был не прост. Служивому человеку нужна информация особой категории убедительности, ведь многое о том, как действует армия, он знает лучше большинства гражданских. Солдат ничему не верит на слово. Лирика и пафос ему не нужны и даже вредны. Ему нужны доказательства и фактура. Иногда мне казалось, что нахожусь на допросе...
Прощались тепло. Под песню бойца-срочника Тимофея.
Приеду совсем скоро ещё. Зовут.
Я так скажу. Когда во время военной спецоперации военные люди зовут, чтобы тебя послушать, - согласитесь, - это большая честь и хороший знак. Армия нуждается в анализе происходящего на информационном фронте. В 90-е я видел на национальных окраинах распадающейся Империи совершенно другую армию и других солдат и офицеров. Это были выживающие, поникшие люди, тянущие трудную лямку защиты слабеющей Российской государственности.
Нынешняя армия имеет достоинство. Она уверена в себе и гораздо более интеллектуальна. За многие годы в России, наконец, появился госзаказ на... думающего солдата, выполняющего приказ осознанно, на солдата, уверенного в правоте своего военного дела. Дух армии основан на прочной материально-технической базе. Нам по силам операции любой сложности.
Произошла глобальная переукомлектация и перевооружение.
Эта Армия знает, что она необходима Отечеству и что в неё верят миллионы россиян. А это уже совершенно другое дело - военные дело.
И это дело правое. А значит, мы победим.
