Материал «Персонализированная модель образования с использованием цифровой платформы» , профинансированный фондом Сбера «Вклад в будущее», под редакцией член-корреспондента РАО, директора института педагогики СПбГУ Е.И. Казаковой знаменует собой переходный период между этапом 3 («Альтернативы набирают силу») и этапом 4 («Ликвидация традиционных моделей образовательной системы»), описанных в форсайт-проекте «Образование-2030» канувшей в лету конторы «Метавер» Дмитрия Пескова и Павла Лукши. Впрочем, дело этих ребят живет и процветает в новых сущностях – теперь уже непосредственно в высоких кабинетах.
Именно эта модель антиобразования насаждается сегодня Сбером непосредственно через договоры с главами регионов и прямым заходом в школы (пример – наш материал о противостоянии ШЦП Грефа и мамы Ольги Лемеховой с Белгородчины ), именно она используется в «Сберклассах», курируемых вице-президентом СБ, выходцем из АСИ Мариной Раковой . Эта модель подразумевает введение индивидуальной образовательной траектории для каждого школьника, которую будет строить ИИ (нейросеть) на основе постоянного сбора «цифрового следа» ученика. След будет накапливаться в электронном портфолио, введение которого недавно анонсировал министр просвещения Сергей Кравцов ).
Перейдем к сути проекта – будем приводить ключевые цитаты из него с нашими комментариями. Сразу заметим, что находящиеся в теме читатели не найдут ничего принципиально нового – все те же известные мантры о цифровой трансформации, переведенные на русский, от ЮНЕСКО, ОЭСР, Всемирного банка, Всемирного экономического форума и т.д.
«Если мы не изменяемся вместе с миром, мир рано или поздно начнет менять нас. Стремительные события последних недель показывают, что так и происходит. Цифровые инструменты не должны заменять школу и живое общение детей между собой и с педагогом, но могут существенно усилить образовательный процесс и ускорить его в такт ускоряющемуся миру. Уже целый год в России идет апробация Школьной Цифровой Платформы — первой в России, ориентированной на персонализированную модель образования», – заявляют авторы дорожной карты, предлагая ориентироваться на некие абстрактные «глобальные вызовы современного мира».
Что значит «изменяться вместе с миром», в какую сторону изменяться, зачем? Что это за глобальные вызовы современного мира, которые можно победить только с головой уйдя в цифру? Ответов никто не дает, зато далее делаются безапелляционные заявления:
«В эпоху стремительных изменений школа не способна готовить к реальной жизни – она сама и должна быть этой реальной жизнью. В стенах традиционной школы современный мир вызывает удивление. Однако именно он открывает новые уникальные возможности, о которых педагоги прошлого не могли даже мечтать».
Декларируется, что школа не способна готовить к реальной жизни. Традиционная школа, разумеется, в стенах которой современный мир якобы вызывает удивление. И тут же педагогам предлагается пряник, чтобы исправить эту «оплошность» и по полной использовать «новые возможности». При этом если в Постановлении Правительства о внедрении в школах России ЦОС прямо пишется, что это эксперимент (а потому – по Конституции он может быть только добровольным), то Сбер лукаво уходит от такой формулировки, именуя свою ШЦП «проектом».
«Персонализированное образование» – способ проектирования и осуществления образовательного процесса, направленного на развитие личностного потенциала учащегося. В ПО учащийся выступает субъектом совместной учебной деятельности, имеет возможность строить свою индивидуальную траекторию с тем, чтобы в ней учитывались особенности его личности и потребности развития».
Признается, что ключевым элементом ПО является создание индивидуальной траектории обучающегося и того же электронного портфолио. Затем авторы объясняют, чем отличается персонализация образования от индивидуализации и дифференциации.
Здесь заложены алгоритмы уничтожения профессии учителя путем нивелирования его участия в образовательном процессе, перехода на самообразование школьников на цифроплатформе под контролем машинного алгоритма, постепенный демонтаж традиционной системы передачи знаний «ученик – учитель».
На полном серьезе предлагается «передать ответственность за образовательный процесс от учителя к ученикам», т.е. сделать их главными – «учащиеся управляют/учитель помогает». Главным критерием оценки знаний предлагается сделать самооценивание (!), т.е. каждый ученик будет сам себе судьей, единые стандарты оценок усвояемости материала и уровня знаний уничтожаются. А преобладающей культурой учения названо – саморазвитие (!!!). Еще раз – зачем вообще нужен учитель при саморазвитии? Это уже практически равняется форме получения образования вне обр. организации – самообразованию.
Как ребенок/подросток/несовершеннолетний с неустоявшимися ценностями, мировоззрением, с недообразованием способен объективно оценить свой уровень знаний, если у него не будет никаких ориентиров? Как можно передавать абсолютно неопытной, не сформировавшейся личности управление образовательным процессом? Совершенно очевидно, что направлять/управлять/контролировать весь процесс обучения в таком случае де-факто будет не ребенок, а искусственный интеллект. А вот хорошо образованный и специально подготовленный взрослый-педагог остается за скобками – ему отводится странная второстепенная роль воплотителя всех фантазий «великого нехочухи», т.е. ребенка.
Таким образом, подрастающее поколение становится идеальным коллективным объектом для манипуляций и переформатирования. Неслучайно именно несовершеннолетние, не имеющие никакого политологического/социологического опыта, не способные разобраться в биографии и истинных целях своих «гуру», становятся главной движущей силой современных цветных революций. Для них достаточно создать светлый образ «борца за справедливость и мир во всем мире», записать пару призывных «разоблачающих» видеороликов – и они готовы выходить на улицу за подобных кумиров, искусственно созданных машинами социальных медиа. За примером далеко ходить не надо – достаточно посмотреть на нашего «недоотравленного мученика», сотрудничающего с МИ-6 и обучавшегося на международных курсах для организаторов госпереворотов в Йеле, которого малолетки в своих постах на полном серьезе сравнивают с Иисусом Христом.
Но это еще не все. Персонифицированное обучение также подразумевает отмену традиционной системы оценивания знаний. Инноваторы из проекта «Сбера» предлагают проводить:
«- оценивание индивидуальных уникальных характеристик безотносительно к способностям других учащихся;
- автоматическую проверку (по заложенному на Платформе алгоритму)».
На последнем месте у них еще значится «индивидуальная проверка отдельных (основных) заданий учителем», но это, полагаем, вскоре станет рудиментом. Что на практике означает оценка каждого ученика по его способностям, которые будет определять ИИ и сам этот ученик? Это значит полное уничтожение конкуренции в образовательной системе, как и уничтожение единого высокого уровня знаний, к которому каждый ученик должен стремиться. Уничтожаются все ориентиры для повышения качества образования, вообще стираются понятия отличных и посредственных знаний – все будет как бы сугубо индивидуально.
Преимуществами новой системы названы:
«- страховка от случайной низкой отметки;
- устранение демотивирующего груза низких оценок».
На самом деле низкие оценки – это всегда объективная причина для повторения пройденного, сигнал ученику, учителю и родителям, что нужно усиливать занятия и восполнять пробелы. Однако педагоги нового времени почему-то считают низкие оценки демотиваторами – видимо, в их понимании нормальной мотивацией является держать знания по той или иной дисциплине хотя бы на уровне условной «тройки». И при этом школьник будет убежден, что у него все в норме – просто таковы его личные особенности. То есть низких, «расстраивающих и травмирующих» оценок теперь не будет. Ну а тот факт, что и никаких знаний может не быть в голове – это дело десятое.
«Обучение с использованием цифровой платформы очное, оно осуществляется в тесном контакте учителя и учеников друг с другом. Цифровая платформа – интерактивный помощник, мобильное учебное пособие, средство для реализации авторских методических замыслов, инструмент оперативной обратной связи, визуализации и анализа большого объема данных о персональном развитии ученика, а также личное портфолио. ПМО освобождает учителя для личного общения с детьми, а не заменяет его».
Снова нам рассказывают байки из серии «дополняет, а не заменяет». Ну конечно, на сегодняшнем этапе пока дополняет, но давайте на минутку обратимся к принятым и планируемым к принятию НПА, узаконивающим цифровую трансформацию образования, о которых «Катюша» рассказывала ранее. Например, выдержка из нашего декабрьского материала о внедрении ЦОС в российских школах :
«ЦОС – это больше, чем дистант, но разумеется – в том числе и дистанционное «интернет-обучение». Определение «дистанционные образовательные технологии» (ДОТ) и его синонимы встречаются в постановлении с десяток раз, например:
«- предоставление учащимся, родителям возможности получения образовательных услуг с использованием ДОТ…;
- возможность предоставления на едином портале образовательных услуг ресурсов и сервисов с использованием ДОТ…;
- создание в рамках информационно-коммуникационной образовательной (ИКО) платформы групповых и индивидуальных образовательных видеоконференций, чатов и иных вариантов коммуникации;
- проведение с использованием ИКО-платформы онлайн-трансляций учебных занятий с возможностью массовых просмотров и комментирования;
- проведение учебных занятий в группах с применением ДОТ с использованием ИКО-платформы;
- проведение диагностики образовательных достижений обучающихся в целях осуществления текущего контроля знаний и промежуточной аттестации (в том числе – с применением ДОТ)».
Заметим, что на официальном сайте проекта СЦОС (современная цифровая образовательная среда – предтеча федерального проекта ЦОС, реализуемого ныне в рамках нацпроекта «Образование») прямо заявлено, что суть этой «инновационной» среды – «онлайн-обучение»».
В пояснительной записке к проекту приказа об утверждении стандарта «Цифровая школа» от Департамента цифровой трансформации и больших данных (еще одна структура с говорящим названием) Мипросвета сказано, что его разработка велась «в соответствии с пунктом 3, статьи 16 ФЗ 273«Об образовании»». Обратимся к нему – и увидим, что он посвящен «реализации образовательных программ с применением исключительно электронного обучения, дистанционных образовательных технологий». Все это тесно связанные с цифровой платформой Грефа части одного глобального проекта. И вообще, давайте зреть в корень. Суть персонализированного образования – в работе ученика на платформе, именно через ее задания и обработку ПД строится индивидуальная траектория, ее будет строить ИИ и обучающийся, исходя из тех рамок, в которые его вгонит запрограммированный алгоритм. Учитель здесь выступает в роли пятого колеса в телеге, хотя ему и пытаются для отвода глаз придать статус помощника, «тьютора-навигатора» и т.д. На самом деле происходит поэтапное уничтожение, замещение этой профессии ИИ (как и многих других, чего совершенно не скрывают адепты технического прогресса).
Идем далее по проекту – и видим подтверждение нашего тезиса. Вот пример выполнения заданий в рамках выбранного модуля (предметный подход и уроки в системе Грефа заменены на модули, как и во всем антиобразовании от глобалистов):
Как видим, здесь прямо сказано, что все задания «сформулированы для самостоятельной работы учащихся». Живое выполнение заданий, поставленных учителем, с его непосредственными разъяснениями, рекомендациями и оценкой отброшены на периферию, а вскоре будут отменены совсем.
Важную роль в системе управления и контроля «человеческого капитала», которая приходит на смену традиционному образованию, выполняют мягкие навыки и прочие «базовые компетенции», которые приходят на смену реальным знаниям. Это чисто американская «инновация» в обучении, именуемая в оригинале soft skills и связанная с реформой подготовки личного состава ВС США, а также с подбором сотрудников в Госдепартамент в 60-70-х годах прошлого века. Она подменяет конкретные (предметные) фундаментальные знания общими надпрофессиональными качествами, которые относятся к психоэмоциональной сфере, к воспитанию в человеке определенных свойств личности – социальных, эмоциональных. Это про умение работать в команде, контролировать эмоции – по сути, система НЛП-подчинения и отработки лояльности, хорошо знакомая нам социальная инженерия от глобалистов.
Достаточно посмотреть на то, кто продвигает эти самые soft skills в образовательные системы по всему миру, чтобы сделать выводы – они оказались в повестке Сбера вовсе не случайно. Небольшая выдержка из тематической статьи на «Википедии» :
«Считается, что гибкие навыки должны стать востребованными в условиях технического прогресса и динамично меняющейся бизнес-среды начала XXI века, в частности, участники Всемирного экономического форума, а также Гайдаровского форума отмечали, что трансформация образования в условиях технологической революции приводит к возрастанию потребности в гибких навыках, а Ассоциация бизнес-образования США и ОЭСР определяют гибкие навыки как критически важный фактор трудоустройства в условиях современного рынка труда».
Про навыки 21 века вещала и зам Грефа Марина Ракова в рекламе «Сберкласса». Звучит очень прогрессивно, только тут нужно развернутое пояснение, чтобы родители осознали, что это за навыки такие. Еще в июле 2018 г. «Катюша» подробно рассказывала об очередном форсайт-проекте «Универсальные компетентности и новая грамотность: чему учить сегодня для успеха завтра». «Благотворительный» фонд Грефа «Вклад в будущее» еще в 2017 г. проспонсировал это «исследование», за которое взялась… ну конечно же, Высшая школа экономики во главе с Институтом образования, где правит бал содомит, экс-сотрудник Всемирного банка Исак Фрумин . Основной его задачей которого является «смещение акцента от предметных знаний к универсальным навыкам».
Если совсем просто, либерал-глобалисты считают, что для большинства людей будет достаточно уметь:
— читать и писать (способность воспринимать и создавать информацию в различных текстовых и визуальных форматах, в том числе в цифровой среде),
— считать (способность применять математические инструменты, аргументацию, моделирование в повседневной жизни, в том числе в цифровой среде,
— иметь «цифровую грамотность» (в т.ч.способность воспринимать и создавать информацию на формальных языках, языках программирования).
Далее приводятся исключительно позитивные отзывы о платформе Сбера от анонимных педагогов. Отзывы эти не содержат никакой конкретики о качестве образования и сводятся к тому, что детям очень нравится все новое, инновационное, им якобы приятнее жать кнопки, чем писать ручкой в тетради:
«Я видел урок у коллег в пятом классе, и там реально ребята горят желанием. Я даже за кулисами, на звонке, у ребят слышал общение между собой: “О, вообще классно, мы теперь хотим каждый раз так... А у нас платформа будет в следующий раз?” Примерно такие разговоры я слышал у пятого класса. У них глаза горят. Им это интересно».
«Детям всё-таки интересно зайти на эту платформу, понажимать что-то там, посмотреть, что у нитам появится. Не на листочке двойном или половинчатом делать. Даже элементарно ответы на теоретические вопросы отвечают более активно. То ли у них срабатывает, что они пишут куда-то, отправляют куда-то, нажимают кнопку «отправить»... Когда они тебе ответ на теоретический вопрос в тетрадке пишут или на листочке, они могут такую бурду написать, а там они как будто более серьёзно, что ли, относятся».
«Вот ещё интересно. Дети бывают такие, «тихуши», которым сложно, например, встать и выкрикнуть с места. Я даже не думала о том, что они будут достигать больших высот на этой платформе, потому что я привыкла, что они в классе сидят, молчат, что они не активны совершенно. Но вот для них эта платформа оказалась возможностью раскрыться, потому что их никто не трогает, они сами себе предоставлены. И вот они и работают «от и до»».
Последний комментарий учителя просто знаковый. «Платформа для тихуш, которые предоставлены сами себе» - вот идеальная характеристика проекта Грефа. Не случайно МЭШ в Москве изначально позиционировалась как проект инклюзивного обучения для детей с ограниченными возможностями, которые по тем или иным причинам не могут посещать очные занятия в классе.
И конечно же авторы дорожной карты не забыли о соответствующем «модульном» переформатировании педагогов:
«Смена установки без освоения соответствующего инструментария, как правило, ведёт к быстрому разочарованию и выгоранию. Работа должна вестись с двух сторон: помощь педагогов в отходе от стереотипов и смене установок и одновременно помощь в последовательном освоении новых инструментов».
То есть: не хотят педагоги отходить от «стереотипов» (от традиционных установок в педагогике, образовательном процессе) – поможем, да еще и новые инструменты дадим. Ну а кто не поддастся переформатированию – пожалуйста, у нас теперь аттестация через НСУР – всего доброго, найдем более подходящих, лояльных лиц.
И наконец, финальный концептуальный вывод авторов проекта, которые честно признаются, что на нынешнем этапе цифровой трансформации опасаются ломать русскую школу через колено – так что будут это делать мягко, поэтапно.
«Представленная здесь модель персонализированного образования представляется многим недостаточно радикальной. Тем не менее, наш проект ориентирован на массовую школу, работающую в имеющемся на сегодняшний день общественном и законодательном поле.
Если бросок от традиционной классно-урочной системы к модели, ориентированной на коллективное обучение по индивидуальным траекториям, не представляется реалистичным для массовой школы, то поэтапный переход вполне возможен. Предложенный здесь подход позволяет построить надёжный фундамент для более глубокой трансформации школы. По мере роста самостоятельности учащихся и освоения педагогами технологий поддержки движения детей по индивидуальным траекториям возможно постепенное расширение форматов работы — например, увеличение времени, которым учащийся может распоряжаться для достижения своих образовательных целей.
Следующим важным шагом будет освобождение учащихся от привязки к моновозрастному классу и переход к временным группам, сформированным под контролем педагога самими учащимися. Выход школы в окружающую образовательную экосистему постепенно приведёт к использованию открытых глобальных образовательных платформ. Но это, вероятно, задача проектов будущего».
Авторы проекта извиняются перед своими заказчиками и идеологами-трансгуманистами: дескать, будем варить лягушку медленно, уж простите, по-другому не получается. Народ им попался не тот – протестует, ну не хочет становиться портфелями держателей человеческого капитала, как говорит господин Песков. Зато потом учащиеся почти все время будут посвящать «достижению образовательных целей на глобальных платформах», даже не скрывается всемирность осуществляемых антиреформ.
Итак, основным новым «учителем» ребенка, по их планам, должна стать программка от айтишников Сбера – «цифровая платформа», основным инструментом обучения – личные задания в рамках создаваемого на каждого ученика цифрового портфолио и персональной образовательной траектории. Основной формой обучения будет погружение ученика в экран гаджета/компьютера, основной мотивацией – цели и задачи, которые будет ставить себе ребенок/подросток из числа алгоритмов, заложенных в нейросеть. Оценивать знания будет тот же ИИ по «позитивной мотивационной системе» вместо традиционной пятибалльной шкалы, он же будет предлагать школьнику задания. Конечные выводы о собственной компетентности в том или ином «модуле» (предмете) предлагается сделать самому ребенку. А нейросеть, тем временем, будет вести его дальше по траектории – определит ему профессию, место продолжения обучения и т.д. Вместо традиционной классно-урочной системы учеников переведут на индивидуальное освоение модулей с очень широким лимитом времени на изучение предлагаемого материала.
Тут самое время напомнить яркое выступление правой руки Грефа в Сбере, профессионального методолога доктора Андрея Курпатова на деловом завтраке ВЭФ в Давосе в прошлом году, где он прямо заявил о вреде чрезмерного погружения в виртуальный мир, особенно для детей и подростков. По мнению Курпатова, человечество переживает настоящую эпидемию цифрового аутизма, и с мозгами новых поколений ситуация будет только ухудшаться . Такой вот полный уход в виртуал, с деформацией личности, проблемами интеллектуального и когнитивного развития, приготовили нам реформаторы от глобального образования.
Но сами цифросектанты и их шестерки пока очень боятся, внимательно мониторят социальный фактор, и пока эта среда им не благоволит, опасаются делать откровенные шаги. Так что никто не отменял свободу воли, давайте вместе защищать нашу любимую традиционную школу и классическую систему передачи знаний, откажемся от всех «инноваций» форсайтщиков и отправим их по нужному адресу.
РИА Катюша
Читайте наш сайт!!!
Подписывайтесь на наш Телеграм
ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА НАШУ ГРУППУ ВКОНТАКТЕ
Поддержать наш проект пожертвованием
Именно эта модель антиобразования насаждается сегодня Сбером непосредственно через договоры с главами регионов и прямым заходом в школы (пример – наш материал о противостоянии ШЦП Грефа и мамы Ольги Лемеховой с Белгородчины ), именно она используется в «Сберклассах», курируемых вице-президентом СБ, выходцем из АСИ Мариной Раковой . Эта модель подразумевает введение индивидуальной образовательной траектории для каждого школьника, которую будет строить ИИ (нейросеть) на основе постоянного сбора «цифрового следа» ученика. След будет накапливаться в электронном портфолио, введение которого недавно анонсировал министр просвещения Сергей Кравцов ).
Перейдем к сути проекта – будем приводить ключевые цитаты из него с нашими комментариями. Сразу заметим, что находящиеся в теме читатели не найдут ничего принципиально нового – все те же известные мантры о цифровой трансформации, переведенные на русский, от ЮНЕСКО, ОЭСР, Всемирного банка, Всемирного экономического форума и т.д.
«Если мы не изменяемся вместе с миром, мир рано или поздно начнет менять нас. Стремительные события последних недель показывают, что так и происходит. Цифровые инструменты не должны заменять школу и живое общение детей между собой и с педагогом, но могут существенно усилить образовательный процесс и ускорить его в такт ускоряющемуся миру. Уже целый год в России идет апробация Школьной Цифровой Платформы — первой в России, ориентированной на персонализированную модель образования», – заявляют авторы дорожной карты, предлагая ориентироваться на некие абстрактные «глобальные вызовы современного мира».
Что значит «изменяться вместе с миром», в какую сторону изменяться, зачем? Что это за глобальные вызовы современного мира, которые можно победить только с головой уйдя в цифру? Ответов никто не дает, зато далее делаются безапелляционные заявления:
«В эпоху стремительных изменений школа не способна готовить к реальной жизни – она сама и должна быть этой реальной жизнью. В стенах традиционной школы современный мир вызывает удивление. Однако именно он открывает новые уникальные возможности, о которых педагоги прошлого не могли даже мечтать».
Декларируется, что школа не способна готовить к реальной жизни. Традиционная школа, разумеется, в стенах которой современный мир якобы вызывает удивление. И тут же педагогам предлагается пряник, чтобы исправить эту «оплошность» и по полной использовать «новые возможности». При этом если в Постановлении Правительства о внедрении в школах России ЦОС прямо пишется, что это эксперимент (а потому – по Конституции он может быть только добровольным), то Сбер лукаво уходит от такой формулировки, именуя свою ШЦП «проектом».
«Персонализированное образование» – способ проектирования и осуществления образовательного процесса, направленного на развитие личностного потенциала учащегося. В ПО учащийся выступает субъектом совместной учебной деятельности, имеет возможность строить свою индивидуальную траекторию с тем, чтобы в ней учитывались особенности его личности и потребности развития».
Признается, что ключевым элементом ПО является создание индивидуальной траектории обучающегося и того же электронного портфолио. Затем авторы объясняют, чем отличается персонализация образования от индивидуализации и дифференциации.
Здесь заложены алгоритмы уничтожения профессии учителя путем нивелирования его участия в образовательном процессе, перехода на самообразование школьников на цифроплатформе под контролем машинного алгоритма, постепенный демонтаж традиционной системы передачи знаний «ученик – учитель».
На полном серьезе предлагается «передать ответственность за образовательный процесс от учителя к ученикам», т.е. сделать их главными – «учащиеся управляют/учитель помогает». Главным критерием оценки знаний предлагается сделать самооценивание (!), т.е. каждый ученик будет сам себе судьей, единые стандарты оценок усвояемости материала и уровня знаний уничтожаются. А преобладающей культурой учения названо – саморазвитие (!!!). Еще раз – зачем вообще нужен учитель при саморазвитии? Это уже практически равняется форме получения образования вне обр. организации – самообразованию.
Как ребенок/подросток/несовершеннолетний с неустоявшимися ценностями, мировоззрением, с недообразованием способен объективно оценить свой уровень знаний, если у него не будет никаких ориентиров? Как можно передавать абсолютно неопытной, не сформировавшейся личности управление образовательным процессом? Совершенно очевидно, что направлять/управлять/контролировать весь процесс обучения в таком случае де-факто будет не ребенок, а искусственный интеллект. А вот хорошо образованный и специально подготовленный взрослый-педагог остается за скобками – ему отводится странная второстепенная роль воплотителя всех фантазий «великого нехочухи», т.е. ребенка.
Таким образом, подрастающее поколение становится идеальным коллективным объектом для манипуляций и переформатирования. Неслучайно именно несовершеннолетние, не имеющие никакого политологического/социологического опыта, не способные разобраться в биографии и истинных целях своих «гуру», становятся главной движущей силой современных цветных революций. Для них достаточно создать светлый образ «борца за справедливость и мир во всем мире», записать пару призывных «разоблачающих» видеороликов – и они готовы выходить на улицу за подобных кумиров, искусственно созданных машинами социальных медиа. За примером далеко ходить не надо – достаточно посмотреть на нашего «недоотравленного мученика», сотрудничающего с МИ-6 и обучавшегося на международных курсах для организаторов госпереворотов в Йеле, которого малолетки в своих постах на полном серьезе сравнивают с Иисусом Христом.
Но это еще не все. Персонифицированное обучение также подразумевает отмену традиционной системы оценивания знаний. Инноваторы из проекта «Сбера» предлагают проводить:
«- оценивание индивидуальных уникальных характеристик безотносительно к способностям других учащихся;
- автоматическую проверку (по заложенному на Платформе алгоритму)».
На последнем месте у них еще значится «индивидуальная проверка отдельных (основных) заданий учителем», но это, полагаем, вскоре станет рудиментом. Что на практике означает оценка каждого ученика по его способностям, которые будет определять ИИ и сам этот ученик? Это значит полное уничтожение конкуренции в образовательной системе, как и уничтожение единого высокого уровня знаний, к которому каждый ученик должен стремиться. Уничтожаются все ориентиры для повышения качества образования, вообще стираются понятия отличных и посредственных знаний – все будет как бы сугубо индивидуально.
Преимуществами новой системы названы:
«- страховка от случайной низкой отметки;
- устранение демотивирующего груза низких оценок».
На самом деле низкие оценки – это всегда объективная причина для повторения пройденного, сигнал ученику, учителю и родителям, что нужно усиливать занятия и восполнять пробелы. Однако педагоги нового времени почему-то считают низкие оценки демотиваторами – видимо, в их понимании нормальной мотивацией является держать знания по той или иной дисциплине хотя бы на уровне условной «тройки». И при этом школьник будет убежден, что у него все в норме – просто таковы его личные особенности. То есть низких, «расстраивающих и травмирующих» оценок теперь не будет. Ну а тот факт, что и никаких знаний может не быть в голове – это дело десятое.
«Обучение с использованием цифровой платформы очное, оно осуществляется в тесном контакте учителя и учеников друг с другом. Цифровая платформа – интерактивный помощник, мобильное учебное пособие, средство для реализации авторских методических замыслов, инструмент оперативной обратной связи, визуализации и анализа большого объема данных о персональном развитии ученика, а также личное портфолио. ПМО освобождает учителя для личного общения с детьми, а не заменяет его».
Снова нам рассказывают байки из серии «дополняет, а не заменяет». Ну конечно, на сегодняшнем этапе пока дополняет, но давайте на минутку обратимся к принятым и планируемым к принятию НПА, узаконивающим цифровую трансформацию образования, о которых «Катюша» рассказывала ранее. Например, выдержка из нашего декабрьского материала о внедрении ЦОС в российских школах :
«ЦОС – это больше, чем дистант, но разумеется – в том числе и дистанционное «интернет-обучение». Определение «дистанционные образовательные технологии» (ДОТ) и его синонимы встречаются в постановлении с десяток раз, например:
«- предоставление учащимся, родителям возможности получения образовательных услуг с использованием ДОТ…;
- возможность предоставления на едином портале образовательных услуг ресурсов и сервисов с использованием ДОТ…;
- создание в рамках информационно-коммуникационной образовательной (ИКО) платформы групповых и индивидуальных образовательных видеоконференций, чатов и иных вариантов коммуникации;
- проведение с использованием ИКО-платформы онлайн-трансляций учебных занятий с возможностью массовых просмотров и комментирования;
- проведение учебных занятий в группах с применением ДОТ с использованием ИКО-платформы;
- проведение диагностики образовательных достижений обучающихся в целях осуществления текущего контроля знаний и промежуточной аттестации (в том числе – с применением ДОТ)».
Заметим, что на официальном сайте проекта СЦОС (современная цифровая образовательная среда – предтеча федерального проекта ЦОС, реализуемого ныне в рамках нацпроекта «Образование») прямо заявлено, что суть этой «инновационной» среды – «онлайн-обучение»».
В пояснительной записке к проекту приказа об утверждении стандарта «Цифровая школа» от Департамента цифровой трансформации и больших данных (еще одна структура с говорящим названием) Мипросвета сказано, что его разработка велась «в соответствии с пунктом 3, статьи 16 ФЗ 273«Об образовании»». Обратимся к нему – и увидим, что он посвящен «реализации образовательных программ с применением исключительно электронного обучения, дистанционных образовательных технологий». Все это тесно связанные с цифровой платформой Грефа части одного глобального проекта. И вообще, давайте зреть в корень. Суть персонализированного образования – в работе ученика на платформе, именно через ее задания и обработку ПД строится индивидуальная траектория, ее будет строить ИИ и обучающийся, исходя из тех рамок, в которые его вгонит запрограммированный алгоритм. Учитель здесь выступает в роли пятого колеса в телеге, хотя ему и пытаются для отвода глаз придать статус помощника, «тьютора-навигатора» и т.д. На самом деле происходит поэтапное уничтожение, замещение этой профессии ИИ (как и многих других, чего совершенно не скрывают адепты технического прогресса).
Идем далее по проекту – и видим подтверждение нашего тезиса. Вот пример выполнения заданий в рамках выбранного модуля (предметный подход и уроки в системе Грефа заменены на модули, как и во всем антиобразовании от глобалистов):
Как видим, здесь прямо сказано, что все задания «сформулированы для самостоятельной работы учащихся». Живое выполнение заданий, поставленных учителем, с его непосредственными разъяснениями, рекомендациями и оценкой отброшены на периферию, а вскоре будут отменены совсем.
Важную роль в системе управления и контроля «человеческого капитала», которая приходит на смену традиционному образованию, выполняют мягкие навыки и прочие «базовые компетенции», которые приходят на смену реальным знаниям. Это чисто американская «инновация» в обучении, именуемая в оригинале soft skills и связанная с реформой подготовки личного состава ВС США, а также с подбором сотрудников в Госдепартамент в 60-70-х годах прошлого века. Она подменяет конкретные (предметные) фундаментальные знания общими надпрофессиональными качествами, которые относятся к психоэмоциональной сфере, к воспитанию в человеке определенных свойств личности – социальных, эмоциональных. Это про умение работать в команде, контролировать эмоции – по сути, система НЛП-подчинения и отработки лояльности, хорошо знакомая нам социальная инженерия от глобалистов.
Достаточно посмотреть на то, кто продвигает эти самые soft skills в образовательные системы по всему миру, чтобы сделать выводы – они оказались в повестке Сбера вовсе не случайно. Небольшая выдержка из тематической статьи на «Википедии» :
«Считается, что гибкие навыки должны стать востребованными в условиях технического прогресса и динамично меняющейся бизнес-среды начала XXI века, в частности, участники Всемирного экономического форума, а также Гайдаровского форума отмечали, что трансформация образования в условиях технологической революции приводит к возрастанию потребности в гибких навыках, а Ассоциация бизнес-образования США и ОЭСР определяют гибкие навыки как критически важный фактор трудоустройства в условиях современного рынка труда».
Про навыки 21 века вещала и зам Грефа Марина Ракова в рекламе «Сберкласса». Звучит очень прогрессивно, только тут нужно развернутое пояснение, чтобы родители осознали, что это за навыки такие. Еще в июле 2018 г. «Катюша» подробно рассказывала об очередном форсайт-проекте «Универсальные компетентности и новая грамотность: чему учить сегодня для успеха завтра». «Благотворительный» фонд Грефа «Вклад в будущее» еще в 2017 г. проспонсировал это «исследование», за которое взялась… ну конечно же, Высшая школа экономики во главе с Институтом образования, где правит бал содомит, экс-сотрудник Всемирного банка Исак Фрумин . Основной его задачей которого является «смещение акцента от предметных знаний к универсальным навыкам».
Если совсем просто, либерал-глобалисты считают, что для большинства людей будет достаточно уметь:
— читать и писать (способность воспринимать и создавать информацию в различных текстовых и визуальных форматах, в том числе в цифровой среде),
— считать (способность применять математические инструменты, аргументацию, моделирование в повседневной жизни, в том числе в цифровой среде,
— иметь «цифровую грамотность» (в т.ч.способность воспринимать и создавать информацию на формальных языках, языках программирования).
Далее приводятся исключительно позитивные отзывы о платформе Сбера от анонимных педагогов. Отзывы эти не содержат никакой конкретики о качестве образования и сводятся к тому, что детям очень нравится все новое, инновационное, им якобы приятнее жать кнопки, чем писать ручкой в тетради:
«Я видел урок у коллег в пятом классе, и там реально ребята горят желанием. Я даже за кулисами, на звонке, у ребят слышал общение между собой: “О, вообще классно, мы теперь хотим каждый раз так... А у нас платформа будет в следующий раз?” Примерно такие разговоры я слышал у пятого класса. У них глаза горят. Им это интересно».
«Детям всё-таки интересно зайти на эту платформу, понажимать что-то там, посмотреть, что у нитам появится. Не на листочке двойном или половинчатом делать. Даже элементарно ответы на теоретические вопросы отвечают более активно. То ли у них срабатывает, что они пишут куда-то, отправляют куда-то, нажимают кнопку «отправить»... Когда они тебе ответ на теоретический вопрос в тетрадке пишут или на листочке, они могут такую бурду написать, а там они как будто более серьёзно, что ли, относятся».
«Вот ещё интересно. Дети бывают такие, «тихуши», которым сложно, например, встать и выкрикнуть с места. Я даже не думала о том, что они будут достигать больших высот на этой платформе, потому что я привыкла, что они в классе сидят, молчат, что они не активны совершенно. Но вот для них эта платформа оказалась возможностью раскрыться, потому что их никто не трогает, они сами себе предоставлены. И вот они и работают «от и до»».
Последний комментарий учителя просто знаковый. «Платформа для тихуш, которые предоставлены сами себе» - вот идеальная характеристика проекта Грефа. Не случайно МЭШ в Москве изначально позиционировалась как проект инклюзивного обучения для детей с ограниченными возможностями, которые по тем или иным причинам не могут посещать очные занятия в классе.
И конечно же авторы дорожной карты не забыли о соответствующем «модульном» переформатировании педагогов:
«Смена установки без освоения соответствующего инструментария, как правило, ведёт к быстрому разочарованию и выгоранию. Работа должна вестись с двух сторон: помощь педагогов в отходе от стереотипов и смене установок и одновременно помощь в последовательном освоении новых инструментов».
То есть: не хотят педагоги отходить от «стереотипов» (от традиционных установок в педагогике, образовательном процессе) – поможем, да еще и новые инструменты дадим. Ну а кто не поддастся переформатированию – пожалуйста, у нас теперь аттестация через НСУР – всего доброго, найдем более подходящих, лояльных лиц.
И наконец, финальный концептуальный вывод авторов проекта, которые честно признаются, что на нынешнем этапе цифровой трансформации опасаются ломать русскую школу через колено – так что будут это делать мягко, поэтапно.
«Представленная здесь модель персонализированного образования представляется многим недостаточно радикальной. Тем не менее, наш проект ориентирован на массовую школу, работающую в имеющемся на сегодняшний день общественном и законодательном поле.
Если бросок от традиционной классно-урочной системы к модели, ориентированной на коллективное обучение по индивидуальным траекториям, не представляется реалистичным для массовой школы, то поэтапный переход вполне возможен. Предложенный здесь подход позволяет построить надёжный фундамент для более глубокой трансформации школы. По мере роста самостоятельности учащихся и освоения педагогами технологий поддержки движения детей по индивидуальным траекториям возможно постепенное расширение форматов работы — например, увеличение времени, которым учащийся может распоряжаться для достижения своих образовательных целей.
Следующим важным шагом будет освобождение учащихся от привязки к моновозрастному классу и переход к временным группам, сформированным под контролем педагога самими учащимися. Выход школы в окружающую образовательную экосистему постепенно приведёт к использованию открытых глобальных образовательных платформ. Но это, вероятно, задача проектов будущего».
Авторы проекта извиняются перед своими заказчиками и идеологами-трансгуманистами: дескать, будем варить лягушку медленно, уж простите, по-другому не получается. Народ им попался не тот – протестует, ну не хочет становиться портфелями держателей человеческого капитала, как говорит господин Песков. Зато потом учащиеся почти все время будут посвящать «достижению образовательных целей на глобальных платформах», даже не скрывается всемирность осуществляемых антиреформ.
Итак, основным новым «учителем» ребенка, по их планам, должна стать программка от айтишников Сбера – «цифровая платформа», основным инструментом обучения – личные задания в рамках создаваемого на каждого ученика цифрового портфолио и персональной образовательной траектории. Основной формой обучения будет погружение ученика в экран гаджета/компьютера, основной мотивацией – цели и задачи, которые будет ставить себе ребенок/подросток из числа алгоритмов, заложенных в нейросеть. Оценивать знания будет тот же ИИ по «позитивной мотивационной системе» вместо традиционной пятибалльной шкалы, он же будет предлагать школьнику задания. Конечные выводы о собственной компетентности в том или ином «модуле» (предмете) предлагается сделать самому ребенку. А нейросеть, тем временем, будет вести его дальше по траектории – определит ему профессию, место продолжения обучения и т.д. Вместо традиционной классно-урочной системы учеников переведут на индивидуальное освоение модулей с очень широким лимитом времени на изучение предлагаемого материала.
Тут самое время напомнить яркое выступление правой руки Грефа в Сбере, профессионального методолога доктора Андрея Курпатова на деловом завтраке ВЭФ в Давосе в прошлом году, где он прямо заявил о вреде чрезмерного погружения в виртуальный мир, особенно для детей и подростков. По мнению Курпатова, человечество переживает настоящую эпидемию цифрового аутизма, и с мозгами новых поколений ситуация будет только ухудшаться . Такой вот полный уход в виртуал, с деформацией личности, проблемами интеллектуального и когнитивного развития, приготовили нам реформаторы от глобального образования.
Но сами цифросектанты и их шестерки пока очень боятся, внимательно мониторят социальный фактор, и пока эта среда им не благоволит, опасаются делать откровенные шаги. Так что никто не отменял свободу воли, давайте вместе защищать нашу любимую традиционную школу и классическую систему передачи знаний, откажемся от всех «инноваций» форсайтщиков и отправим их по нужному адресу.
РИА Катюша
Читайте наш сайт!!!
Подписывайтесь на наш Телеграм
ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА НАШУ ГРУППУ ВКОНТАКТЕ
Поддержать наш проект пожертвованием
25 Января 2021 в 03:07
