Накануне выборов, среди прочих обещаний Президента, осталось практически незамеченным заявление Владимира Путина о том что необходимо усилить ответственность для лиц, склоняющих к суициду в социальных сетях—в частности, заставив сами соцсети (т.е. их администраторов и владельцев) более активно противодействовать этой угрозе. Тем самым глава государства подтвердил правоту юристов Общественного уполномоченного по защите семьи в Санкт-Петербурге и родительской общественности, предлагавших доработать антисуицидальный законопроект Ирины Яровой, принятый летом прошлого года. В разработанных общественниками поправках речь как раз и шла об ответственности операторов соцсетей за не своевременное обнаружение или не блокировку деструктивного контента. А пока «синий кит» продолжает бить своим виртуальным хвостом по детям и подросткам, психологи-суицидологи изучают это отточенное оружие геноцида и рассказывают родителям о защитных мерах.
Волна подростковых суицидов продолжается – причем не только в России, но и в Белоруссии и на Украине. 3 марта в подмосковном городе Долгопрудный с верхнего этажа высотки сбросился 16-летний парень, записавший перед смертью видеообращение к отвергнувшей его девушке. 7 марта покончила с собой 15-летняя жительница Серпухова, состоявшая в депрессивных пабликах и не раз говорившая друзьям о бессмысленности своей жизни. Прокуратура Гомельской области (Беларусь) заявила о значительном увеличении случаев самоубийств в 2017 году, назвав одной из главных причин «интернет и деструктивные движения в молодежной среде». Аналогичные проблемы и у наших западных соседей из Незалежной, которые, впрочем, по традиции обвиняют во всех грехах Россию.
Деятельность групп смерти напоминает разветвленную систему вербовки, отлаженную технологически и поставленную на поток. Противостоять этому злу пытаются, с разных сторон, психологи, юристы, общественные деятели и стражи порядка. Бывший уполномоченный по правам ребенка при Президенте Павел Астахов осенью прошлого года выпустил интересный роман «Сеть», основанный на реальных событиях. А недавно в России вышло интересное практическое пособие «Интернет и субкультура смерти: война против подростков» кандидата психологических наук Марины Мироновой, в которой содержатся ряд практических инструкций и рекомендаций для родителей и педагогов, как распознать следы деятельности виртуальных убийц. Полностью скачать книгу можно по ссылке. Приводим наиболее интересные цитаты:
«Суицидальные группы существовали в сети ещё с конца девяностых. В связи с этим уместно процитировать собственное выступление на одной из конференций в 2005 году: «В интернете есть “Смертесеть” с разделом “Обучение искусству и науке умирания. Рекомендации по способам самоубийства”. Свои сайты в интернете имеет огромное количество сект, в том числе и таких, которые являются и жизнененавистническими, например, “Церковь эвтаназии”, которая представлена несколькими сайтами: домашняя страница, текст интервью её руководителя К. Корды, мировой справочник по эвтаназии. Другой организацией, выступающей за самоуничтожение человека, которая представлена в интернете, является “Движение за добровольное вымирание человечества”, где эксплуатируется идеология Мальтуса: “Человек, пришедший в уже занятый мир, если родители не в состоянии прокормить его или если общество не в состоянии воспользоваться его трудом, не имеет ни малейшего права требовать какого бы то ни было пропитания, и в действительности он лишний на земле. На великом жизненном пиру для него нет места. Природа повелевает ему удалиться”. Имеет свой сайт и организация под названием “Освободительный фронт Гайи”, которая реализует следующую идею: “Человечество подобно раковой опухоли или вирусу. Люди – враждебные пришельцы, своей деятельностью уничтожающие жизнь на Земле. Ради спасения планетной экосистемы (Гайи) человечество как биологический вид должно исчезнуть с лица Земли”».
Итак, обозначенная проблема имеет солидный возраст, за эти годы «индустрия смерти» усовершенствовалась и стала доводить до самоубийства всё большее количество подростков, но мир взрослых по-прежнему не обращает на это особого внимания. Представители следственных органов в качестве оправдания своего длительного бездействия приводят официальную статистику: из 720 подростковых суицидов, совершённых в 2016 году в России, только 1% можно доказательно отнести к деятельности этих групп. Но известна ли истинная статистика «рекомендованных суицидов» подростков, если по фактам самоубийств расследование просто не проводится? Не правильнее ли будет говорить о статистике только после того, как старые дела, как минимум за последние десять лет, будут подняты из архивов и расследованы?
Если вчера реальную угрозу для молодежи представляли порносайты и некоторые компьютерные игры с вредоносным, нездоровым содержанием, то теперь список пополнился сетевыми играми типа «Синих китов» и «Розовых пони», предполагающих выполнение чудовищных заданий в реальности. В «Синих китах» есть всё, что и в других кибер-играх: многоуровневая система доступа, задания по инициации, статусность, символы и знаки – но это не игра, это крайне деструктивная психотехнология, созданная компетентными специалистами. Она точно ложится на психологическую почву подросткового возраста.
В кризисном возрасте на подростка одновременно действуют конструктивная (созидающая новое) и деструктивная (разрушающая старое) составляющие кризиса, которые принципиально нерасторжимы (Л. С. Выготский). Обе они максимально эксплуатируются преступными организаторами вредоносных сообществ. Конструктивная составляющая связана с выбором пути взросления, с тем, чтобы быть готовым войти в большой социальный мир, стать автором взрослой жизни. Подросток пытается решить типичную задачу возраста: «Я не чужой в этом взрослом мире» – решить своими методами, соответствующими его возможностям.
Возрастными особенностями подростка обусловлена и необходимость такого персонажа, как куратор сайта группы. У подростка есть очень важная потребность встречи со взрослым человеком, который может стать жизненным идеалом. В этом стремлении подросток часто ошибается, принимая своего потенциального убийцу за героя (в «группах смерти» это молодые администраторы и кураторы в сети). Возникает ложная любовь к такому персонажу, когда его воздействие не имеет границ, а его цели становятся целями подростка. Дополнительно необходимо учесть, что для подростка доверительное личное общение является важнейшей потребностью возраста, и большое значение в нём играет фантазия (опять же – свойственная в особенности подростку). Поэтому наиболее предпочтительное общение должно быть тайным. В этом случае вряд ли можно надеяться, что даже при хорошем взаимопонимании с родителями подросток о нём расскажет. Тем более, что куратор даёт подробные инструкции, как тайну сохранить.
Куратор – не волонтёр, он работает по договору, работа оплачивается «по результату», в зависимости от того, какой подросток стал жертвой – если талантливый, перспективный, из хорошей семьи, то оплата увеличивается в пять раз. Если работа не доведена до конца – куратор платит штраф организаторам. В группе у одного куратора бывает до десяти подростков. Недавно удалось доказать виновность двух кураторов, но кто является организаторами, заказчиками – до сих пор неизвестно.
Колоссальный вклад в процесс развращения сознания подростков вносят стихи и песни, транслируемые через сеть: «Киты умирают в лужах бензина», «Мы, наверное, вместе умрём. Нас закопают за подъездами пятиэтажек, откроют рядом круглосуточный цветочный даже…» Здесь и высказывания вроде «Пора уходить» или «Я никому не нужен», и клип некоей молодой певицы, заканчивающийся прыжком самой исполнительницы с крыши… Самоубийства романтизируются, а самоубийцы подаются как образцы для подражания. Так, гибель одной из участниц «группы смерти», Рины Паленковой, подавалась в сети как «геройский поступок», и в результате она воспринимается подростками как новый культовый мем5, ей подражают фанаты, воспевается её посмертная «слава», создаются группы последователей. Другой пример героизации и романтизации самоубийства подростков уже в более широком масштабе – случай в городе Струги Красные под Псковом. Действия этих несчастных транслировали во всех центральных СМИ.
Суицидолог М.М. Хасьминский проанализировал, сколь много возможностей для «заражения» самоубийственным настроем в современном кино: например, в фильме «Дуэлянт» на протяжении всего действия идёт стрельба себе в голову. И это при том, что в науке давно показано, что демонстрация насилия, агрессии, вообще любых отклонений от общепринятых норм в произведениях искусства провоцирует их осуществление в реальной жизни6. Когда суицидологи выступают против того, чтобы подобные фильмы выходили в широкий прокат, их создатели заявляют, что художник «свободен», он «так видит», а те, кто его критикуют – малообразованные лицемеры и ханжи, на которых не стоит обращать внимания.
Ещё одну причину склонности к самоубийству связывают с типичными для юного возраста депрессиями. Депрессии протекают с безразличием и чувством пустоты, частичной потери себя, причём эти депрессии непродолжительны и легко лечатся. Зная об этой особенности, организаторы суицидальной технологии искусственно усиливают склонность детей к депрессиям психоделической музыкой, повторяющимися кадрами сцен смерти, во время общения всячески раздувают малейшие недостатки ребёнка, убеждают его в безысходности будущей жизни. Это также работает: почти каждый подросток уже имеет некоторый опыт неудач в своих попытках «встроиться» во взрослую жизнь, когда сталкивается с «невыносимой плотностью бытия», буквально спиной чувствует, как общество взрослых его выталкивает. В результате полосы неудач и поражений, из-за трудности процесса вхождения в наш действительно жестокий и несправедливый мир подросток может пойти на суицид, уверившись в ложной мысли о том, что самоубийство разом устранит все возможные жизненные трудности.
Среди заданий, которые дают подросткам, есть такие: сфотографироваться с паспортом (своим, если он уже есть, или с паспортами родителей), на своей улице, на углу своего дома и так далее – таким образом кураторы получают конфиденциальную информацию о ребёнке, месте его проживания, о родителях, находят его семью. Потом, если психологические ловушки, соответствующие возрасту, не срабатывают в достаточной мере, применяется шантаж. Подростку сообщают: «Ты вступил в игру, тебя предупреждали, что обратного пути нет, к твоим родным уже едут, чтобы с ними расправиться», или: «О тебе будет публично известно то, что ты скрываешь (или – известно родителям, в школе)». Даются компрометирующие личность задания, выполнение которых записывается на видео, и в случае необходимости это используется для шантажа. А если и это не действует и жертва прекращает общение в сети, то куратор подключает боты (автоматические компьютерные программы-роботы). Боты ищут сведения о подростке: следят за страницами в сети его родных, пишут его друзьям, спрашивают, где он, куда пропал. Задействуются все средства связи, подключаются профессиональные средства слежения. Был случай, когда семья преследуемого подростка уехала из города, разорвала все контакты, но её отследили по банковской карточке, когда мама ею расплатилась. О подобных фактах. сообщает представитель УрГПУ Дмитрий Рассохин
Известно: чтобы подчинить человека, необходимо сформировать у него повышенную внушаемость. В сети это успешно осуществляется. Усилению внушаемости служат такие моменты, как инициация (принятие в общество), обет покорности, постоянный контроль за жертвой. Есть и психофизиологические решения: так, около 4-х часов утра внушаемость человека максимальна, поэтому сеанс связи обычно начинается в 4:20. Дополнительный эффект от использования раннего времени таков, что дети постоянно не высыпаются и находятся в «просоночном» состоянии (состояние замедленного или частичного пробуждения), которое опять-таки характеризуется повышенной внушаемостью и отсутствием критики. Этим ещё более усиливается влияние на суицидальное поведение: просоночное и предсмертное состояния аналогичны по характеристикам электроэнцефалограммы – следовательно, чем-то похожи физиологически! Недаром же пик естественных смертей приходится на утренние часы.
Кроме того, эксперты центра судебно-медицинской экспертизы Санкт-Петербурга, анализируя переписку подростков с кураторами, увидели в ней признаки НЛП (нейролингвистического программирования). В сознание «закладываются якоря», которые в нужный момент срабатывают: это конкретные слова (например, «обрыв», «шаг», «облегчение», «освобождение») или цифры, имеющие определённое значение для человека. На эту информацию накладывается психоделическая музыка, видео соответствующего содержания. От детей требуют, чтобы они часами слушали специфическую музыку и смотрели видео со сценами насилия и самоубийствами. Технология работает, даже если человек понимает, что на него воздействуют: есть примеры, когда подготовленные люди вступали в «игру» с исследовательскими целями – и в результате у них появлялось влечение к самоубийству.
После того как следователи задержали первого куратора, остальные стали осторожнее. Если раньше всё было открыто: дети вступали в группы со своих аккаунтов, вовлекали друзей, приносили всё это в классы, то теперь всё скрывается. Такое быстрое реагирование говорит о том, что есть единый центр управления. Подросткам теперь даются чёткие инструкции: что говорить и как реагировать на вопросы родителей, как создавать несколько аккаунтов, как и когда удалять переписку. Их учат, как засекречивать сообщения с помощью специальных шифров, как через серию ссылок попасть в нелегальную зону сети, как обходить блокировки Роскомнадзора, путешествовать по сайтам в запрещённой зоне и многому другому.
На организацию развёрнутых сетевых игрищ необходимы серьёзные деньги. Поэтому наивно и недальновидно утверждать, что всё это организовали сами «умные подростки» или «несколько молодых неудачников», обиженных на судьбу. Действительно, несколько кураторов могут вести переписку с десятками людей, но не с 232 тысячами (столько пользователей «ВКонтакте» по статистике хотя бы однажды использовали суицидальный хештег). Давать задания, получать отчёты, писать сообщения, высылать фотографии такому количеству подростков один или даже несколько человек физически не в состоянии. И уже известно о том, что в технологии задействованы боты – автоматические программы-роботы: например, первоначально переписку с подростками ведут именно с их помощью. То есть налицо высокотехнологичная организация деятельности.
Государство, общество, Церковь, каждый взрослый должны наконец осознать, насколько важно противопоставить субкультуре смерти культуру жизни! Хотя бы потому, что «группы смерти» – это адресованная подросткам часть глобальной сети, в которой ведётся информационно-психологическая война, торговля наркотиками и оружием, вербовка террористов, рекрутируются участники протестных майданов. В Москве подростков уже выводят на протестные митинги, основываясь на подобных технологиях. Есть весьма обоснованное мнение специалистов, что стоять за суицидальными группами могут те, у кого уже есть кибервойска и кто заинтересован в политической нестабильности в нашей стране, а организатор всех перечисленных явлений общий.
До блокировки «ВКонтакте» насчитывалось более 4000 групп, которые были направлены на суицид. По данным уполномоченного по правам ребёнка в РФ Анны Кузнецовой, количество детских самоубийств в 2016 году выросло на 57% (!) по сравнению с 2015 годом. А далее технология будет стремительно совершенствоваться: в манипулирование через интернет уже подключаются так называемое использование «больших данных» и искусственный интеллект.
Можно ли найти положительный выход из сложившейся ситуации? Да, вполне реально значительно уменьшить вероятность того, что ребёнок попадёт в смертоносные сети. Для этого родителям можно дать следующие советы. В первую очередь, нужно вспомнить, что воспитание ребёнка должно начинаться тогда, когда он ещё «лежит поперёк лавки». В современных условиях это, прежде всего, – запрет на пользование компьютером и любыми гаджетами, который должен сохраняться в дошкольном детстве как можно дольше. Хотя бы потому, что сейчас уже известно – у детей, слишком рано получивших доступ к компьютеру, нарушается развитие образной сферы: снижается возможность формирования вторичных образов (то есть понятий), воображения и, следовательно – творчества в будущем.
Кроме того, важно, чтобы ребёнок с самого раннего возраста впитывал традиционные представления о добре и зле, о красивом и безобразном – то есть то, что называют «человеческое в человеке». А так как в сознание ребёнка проникают совсем иные, нетрадиционные, псевдокультурные представления через некоторые современные сказки, мультфильмы, телепрограммы, необходимо тщательно проверять всю эту продукцию «новой культуры». Родители всегда должны знать, что смотрит, или читает, или рисует их ребёнок, с кем он общается.
Особенно важно исключать из круга познания те произведения, в которых герои, традиционно являвшиеся представителями «злого», «чёрного» мира, всегда считавшиеся в русской традиции «нечистью», «нежитью», вдруг являют собой положительных личностей, имеют привлекательные черты характера и внешность, тогда как обычные, нормальные люди предстают злыми, чёрствыми и глупыми. И не нужно обращать внимание на то, что «детям это нравится»: Горе тем, которые зло называют добром, и добро – злом, тьму почитают светом, и свет – тьмою (Ис. 5, 20). После таких сказок или мультфильмов в сознании ребёнка добро и зло могут поменяться местами.
А кроме традиционных сказок и доброкачественных мультфильмов необходимо воссоздать игровую традицию детских подвижных игр, особенно групповых, создания художественных и бытовых изделий своими руками. Рекомендуется снижать психологический дискомфорт детей традиционными психологическими приёмами (умыванием водой, спокойным ласковым словом, тихой сказкой, подбадриванием, внимательной беседой…).
А когда использование компьютера уже станет неизбежным (в программе первого класса теперь есть предмет информатика), родителям нужно знать о необходимости соблюдения временных ограничений, разработанных медициной. Они суровы, но обоснованы. Это: – для дошкольников 6–7 лет – 10 минут, – для младших школьников 8–11 лет – 15–20 минут, – для подростков (11–14 лет) 25–30 минут.
Желательно не позволять ребёнку пользоваться компьютером сразу после ночного сна, перед сном, при несделанных уроках. А чтобы эти нормы были выполнимы, у ребёнка должен быть кнопочный телефон, в котором нет интернета. И никаких айфонов и планшетов, никаких уступок на уговоры, требования или заявления: «У всех уже есть!» Ребёнок в интернете найдёт больше плохого, чем хорошего, поэтому пусть он лучше будет «обделён» гаджетами, зато останется живым и душевно здоровым.
Дальнейшая задача родителей – сделать всё, чтобы ребёнок не стал игроманом. Необходимо развивать у него культуру пользования компьютером как инструментом, а не сверхценностью, и принимать специальные меры для того, чтобы ребёнок не оставался один на один с ним и не обожествлял его. Этому способствует использование компьютера прежде всего для обучения, а не для развлечения. Это, например, знакомство с графическими редакторами, которые позволяют детям самостоятельно создавать изображения фигур различной сложности и экспериментировать с ними, или с программами, позволяющими изучать нотную грамоту, создавать мелодии разной степени сложности, обучаться игре в шахматы. Существует и множество других развивающих игр.
Главное, что могут и должны сделать родители для безопасности своего ребёнка, – это любить его. А это означает – понимать и принимать подростка, не считать, что то, о чём он говорит, – ерунда, а то, что его огорчает, – мелочи, потому что то, что для взрослого мелочи, для него иногда – вопрос жизни и смерти. Ребёнок всё воспринимает иначе, на многое смотрит как через увеличительное стекло, он не обладает тем опытом и тем набором поведенческих стратегий и тактик, которые есть у взрослого. Важно интересоваться, чем он дышит, что его волнует, радует и огорчает, узнавать его мнение по разным вопросам, чаще разговаривать с подростком о смысле жизни, о проблемах общества, о профессиях, о выборе своего пути, спрашивать его совета, делиться с ним своими впечатлениями и новостями, рассказывать о себе. А для всего этого понадобится много родительского времени, терпения и творческих усилий.
Как показали наблюдения, подростки, которых любят родители, иногда тоже попадают в разработку смертоносных групп, но вытянуть их оттуда гораздо легче, чем тех, кого не любят и у кого контакт с родителями потерян.
В стратегическом плане необходимо возвращение на новом идеологическом и технологическом уровне к серьёзной, глубоко продуманной системе воспитательной работы с подростками, учитывающей их возрастные особенности. Подросткам необходима полная загруженность времени, которое сейчас, как правило, вынужденно теряется впустую или используется деструктивно. Это ответственность не только родителей и педагогов, но и властных структур общества, от которых зависят и материальные ресурсы, и организационные решения. Несомненно, спасительным может стать воспитание в религиозной традиции, потому что в любой христианской конфессии самоубийство – это бунт против Бога. Но жизнь показывает, что только формальное знание традиций, посещение воскресной школы и изучение предмета по религиозной культуре не всегда спасают. Подростку нужны не только знание о религиозной культуре и традициях, не только понимающие и любящие родители, но и социальные взрослые, способные создавать с ними событийную духовную общность».
Рекомендуем родителям внимательно прочитать всю книгу, особенно приложение, в котором описаны тревожные признаки вовлеченности подростка в «субкультуру смерти». Очевидно, что проблема стоит очень остро. При этом некоторые контрмеры, принимаемые чиновниками, мягко говоря, вызывают вопросы из-за высокой вероятности усугубить ситуацию.
Так, 28 февраля 2018 г. «Известия» сообщили, что по инициативе Правительства РФ выявление склонных к суициду учеников в школах начнут… с родителей. На специальных родительских собраниях мамы и папы будут проходить тестирование для определения их «степени близости» и любви к родному чаду. Если ответы на вопросы вроде: «Было ли рождение ребенка желанным?», «Говорите ли вы ему ласковые слова?» и т.п. не удовлетворят школьных психологов, они тут же занесут такую семью в «группу риска» и заботливо возьмут родителей под опеку, вдалбливая им западные азы «ответственного родительства». В цитируемой нами выше работе убедительно доказывается, что жертвами «синего кита» могут стать и дети, прекрасно ладящие с родителями, но ювенальщиков это не смущает. Увы, в любой трагедии они видят лишь повод для затягивания гаек в выстроенном антисемейном механизме.
Разумеется, без запретительно-репрессивных мер в борьбе с пропагандой суицида и удаленными убийцами не обойтись, но по существу они вряд ли решат проблему. Пока в стране на официальном уровне не будет сформулирована правильная государственная идеология и налажена работа с молодежью, вместо уничтоженных групп «ВКонтакте» или девиантных движений типа АУЕ будут появляться новые цветы зла. Идеологическая платформа России будущего обязательно должна включать в себя традиционную религиозную составляющую – как в школе, так и в общественной жизни в целом. Только с Богом можно успешно противостоять врагу рода человеческого, которому воспеватели суицида приносят в жертву наших детей.
РИА Катюша
TELEGRAM РИА КАТЮША
ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА НАШУ ГРУППУ ВКОНТАКТЕ
Волна подростковых суицидов продолжается – причем не только в России, но и в Белоруссии и на Украине. 3 марта в подмосковном городе Долгопрудный с верхнего этажа высотки сбросился 16-летний парень, записавший перед смертью видеообращение к отвергнувшей его девушке. 7 марта покончила с собой 15-летняя жительница Серпухова, состоявшая в депрессивных пабликах и не раз говорившая друзьям о бессмысленности своей жизни. Прокуратура Гомельской области (Беларусь) заявила о значительном увеличении случаев самоубийств в 2017 году, назвав одной из главных причин «интернет и деструктивные движения в молодежной среде». Аналогичные проблемы и у наших западных соседей из Незалежной, которые, впрочем, по традиции обвиняют во всех грехах Россию.
Деятельность групп смерти напоминает разветвленную систему вербовки, отлаженную технологически и поставленную на поток. Противостоять этому злу пытаются, с разных сторон, психологи, юристы, общественные деятели и стражи порядка. Бывший уполномоченный по правам ребенка при Президенте Павел Астахов осенью прошлого года выпустил интересный роман «Сеть», основанный на реальных событиях. А недавно в России вышло интересное практическое пособие «Интернет и субкультура смерти: война против подростков» кандидата психологических наук Марины Мироновой, в которой содержатся ряд практических инструкций и рекомендаций для родителей и педагогов, как распознать следы деятельности виртуальных убийц. Полностью скачать книгу можно по ссылке. Приводим наиболее интересные цитаты:
«Суицидальные группы существовали в сети ещё с конца девяностых. В связи с этим уместно процитировать собственное выступление на одной из конференций в 2005 году: «В интернете есть “Смертесеть” с разделом “Обучение искусству и науке умирания. Рекомендации по способам самоубийства”. Свои сайты в интернете имеет огромное количество сект, в том числе и таких, которые являются и жизнененавистническими, например, “Церковь эвтаназии”, которая представлена несколькими сайтами: домашняя страница, текст интервью её руководителя К. Корды, мировой справочник по эвтаназии. Другой организацией, выступающей за самоуничтожение человека, которая представлена в интернете, является “Движение за добровольное вымирание человечества”, где эксплуатируется идеология Мальтуса: “Человек, пришедший в уже занятый мир, если родители не в состоянии прокормить его или если общество не в состоянии воспользоваться его трудом, не имеет ни малейшего права требовать какого бы то ни было пропитания, и в действительности он лишний на земле. На великом жизненном пиру для него нет места. Природа повелевает ему удалиться”. Имеет свой сайт и организация под названием “Освободительный фронт Гайи”, которая реализует следующую идею: “Человечество подобно раковой опухоли или вирусу. Люди – враждебные пришельцы, своей деятельностью уничтожающие жизнь на Земле. Ради спасения планетной экосистемы (Гайи) человечество как биологический вид должно исчезнуть с лица Земли”».
Итак, обозначенная проблема имеет солидный возраст, за эти годы «индустрия смерти» усовершенствовалась и стала доводить до самоубийства всё большее количество подростков, но мир взрослых по-прежнему не обращает на это особого внимания. Представители следственных органов в качестве оправдания своего длительного бездействия приводят официальную статистику: из 720 подростковых суицидов, совершённых в 2016 году в России, только 1% можно доказательно отнести к деятельности этих групп. Но известна ли истинная статистика «рекомендованных суицидов» подростков, если по фактам самоубийств расследование просто не проводится? Не правильнее ли будет говорить о статистике только после того, как старые дела, как минимум за последние десять лет, будут подняты из архивов и расследованы?
Если вчера реальную угрозу для молодежи представляли порносайты и некоторые компьютерные игры с вредоносным, нездоровым содержанием, то теперь список пополнился сетевыми играми типа «Синих китов» и «Розовых пони», предполагающих выполнение чудовищных заданий в реальности. В «Синих китах» есть всё, что и в других кибер-играх: многоуровневая система доступа, задания по инициации, статусность, символы и знаки – но это не игра, это крайне деструктивная психотехнология, созданная компетентными специалистами. Она точно ложится на психологическую почву подросткового возраста.
В кризисном возрасте на подростка одновременно действуют конструктивная (созидающая новое) и деструктивная (разрушающая старое) составляющие кризиса, которые принципиально нерасторжимы (Л. С. Выготский). Обе они максимально эксплуатируются преступными организаторами вредоносных сообществ. Конструктивная составляющая связана с выбором пути взросления, с тем, чтобы быть готовым войти в большой социальный мир, стать автором взрослой жизни. Подросток пытается решить типичную задачу возраста: «Я не чужой в этом взрослом мире» – решить своими методами, соответствующими его возможностям.
Возрастными особенностями подростка обусловлена и необходимость такого персонажа, как куратор сайта группы. У подростка есть очень важная потребность встречи со взрослым человеком, который может стать жизненным идеалом. В этом стремлении подросток часто ошибается, принимая своего потенциального убийцу за героя (в «группах смерти» это молодые администраторы и кураторы в сети). Возникает ложная любовь к такому персонажу, когда его воздействие не имеет границ, а его цели становятся целями подростка. Дополнительно необходимо учесть, что для подростка доверительное личное общение является важнейшей потребностью возраста, и большое значение в нём играет фантазия (опять же – свойственная в особенности подростку). Поэтому наиболее предпочтительное общение должно быть тайным. В этом случае вряд ли можно надеяться, что даже при хорошем взаимопонимании с родителями подросток о нём расскажет. Тем более, что куратор даёт подробные инструкции, как тайну сохранить.
Куратор – не волонтёр, он работает по договору, работа оплачивается «по результату», в зависимости от того, какой подросток стал жертвой – если талантливый, перспективный, из хорошей семьи, то оплата увеличивается в пять раз. Если работа не доведена до конца – куратор платит штраф организаторам. В группе у одного куратора бывает до десяти подростков. Недавно удалось доказать виновность двух кураторов, но кто является организаторами, заказчиками – до сих пор неизвестно.
Колоссальный вклад в процесс развращения сознания подростков вносят стихи и песни, транслируемые через сеть: «Киты умирают в лужах бензина», «Мы, наверное, вместе умрём. Нас закопают за подъездами пятиэтажек, откроют рядом круглосуточный цветочный даже…» Здесь и высказывания вроде «Пора уходить» или «Я никому не нужен», и клип некоей молодой певицы, заканчивающийся прыжком самой исполнительницы с крыши… Самоубийства романтизируются, а самоубийцы подаются как образцы для подражания. Так, гибель одной из участниц «группы смерти», Рины Паленковой, подавалась в сети как «геройский поступок», и в результате она воспринимается подростками как новый культовый мем5, ей подражают фанаты, воспевается её посмертная «слава», создаются группы последователей. Другой пример героизации и романтизации самоубийства подростков уже в более широком масштабе – случай в городе Струги Красные под Псковом. Действия этих несчастных транслировали во всех центральных СМИ.
Суицидолог М.М. Хасьминский проанализировал, сколь много возможностей для «заражения» самоубийственным настроем в современном кино: например, в фильме «Дуэлянт» на протяжении всего действия идёт стрельба себе в голову. И это при том, что в науке давно показано, что демонстрация насилия, агрессии, вообще любых отклонений от общепринятых норм в произведениях искусства провоцирует их осуществление в реальной жизни6. Когда суицидологи выступают против того, чтобы подобные фильмы выходили в широкий прокат, их создатели заявляют, что художник «свободен», он «так видит», а те, кто его критикуют – малообразованные лицемеры и ханжи, на которых не стоит обращать внимания.
Ещё одну причину склонности к самоубийству связывают с типичными для юного возраста депрессиями. Депрессии протекают с безразличием и чувством пустоты, частичной потери себя, причём эти депрессии непродолжительны и легко лечатся. Зная об этой особенности, организаторы суицидальной технологии искусственно усиливают склонность детей к депрессиям психоделической музыкой, повторяющимися кадрами сцен смерти, во время общения всячески раздувают малейшие недостатки ребёнка, убеждают его в безысходности будущей жизни. Это также работает: почти каждый подросток уже имеет некоторый опыт неудач в своих попытках «встроиться» во взрослую жизнь, когда сталкивается с «невыносимой плотностью бытия», буквально спиной чувствует, как общество взрослых его выталкивает. В результате полосы неудач и поражений, из-за трудности процесса вхождения в наш действительно жестокий и несправедливый мир подросток может пойти на суицид, уверившись в ложной мысли о том, что самоубийство разом устранит все возможные жизненные трудности.
Среди заданий, которые дают подросткам, есть такие: сфотографироваться с паспортом (своим, если он уже есть, или с паспортами родителей), на своей улице, на углу своего дома и так далее – таким образом кураторы получают конфиденциальную информацию о ребёнке, месте его проживания, о родителях, находят его семью. Потом, если психологические ловушки, соответствующие возрасту, не срабатывают в достаточной мере, применяется шантаж. Подростку сообщают: «Ты вступил в игру, тебя предупреждали, что обратного пути нет, к твоим родным уже едут, чтобы с ними расправиться», или: «О тебе будет публично известно то, что ты скрываешь (или – известно родителям, в школе)». Даются компрометирующие личность задания, выполнение которых записывается на видео, и в случае необходимости это используется для шантажа. А если и это не действует и жертва прекращает общение в сети, то куратор подключает боты (автоматические компьютерные программы-роботы). Боты ищут сведения о подростке: следят за страницами в сети его родных, пишут его друзьям, спрашивают, где он, куда пропал. Задействуются все средства связи, подключаются профессиональные средства слежения. Был случай, когда семья преследуемого подростка уехала из города, разорвала все контакты, но её отследили по банковской карточке, когда мама ею расплатилась. О подобных фактах. сообщает представитель УрГПУ Дмитрий Рассохин
Известно: чтобы подчинить человека, необходимо сформировать у него повышенную внушаемость. В сети это успешно осуществляется. Усилению внушаемости служат такие моменты, как инициация (принятие в общество), обет покорности, постоянный контроль за жертвой. Есть и психофизиологические решения: так, около 4-х часов утра внушаемость человека максимальна, поэтому сеанс связи обычно начинается в 4:20. Дополнительный эффект от использования раннего времени таков, что дети постоянно не высыпаются и находятся в «просоночном» состоянии (состояние замедленного или частичного пробуждения), которое опять-таки характеризуется повышенной внушаемостью и отсутствием критики. Этим ещё более усиливается влияние на суицидальное поведение: просоночное и предсмертное состояния аналогичны по характеристикам электроэнцефалограммы – следовательно, чем-то похожи физиологически! Недаром же пик естественных смертей приходится на утренние часы.
Кроме того, эксперты центра судебно-медицинской экспертизы Санкт-Петербурга, анализируя переписку подростков с кураторами, увидели в ней признаки НЛП (нейролингвистического программирования). В сознание «закладываются якоря», которые в нужный момент срабатывают: это конкретные слова (например, «обрыв», «шаг», «облегчение», «освобождение») или цифры, имеющие определённое значение для человека. На эту информацию накладывается психоделическая музыка, видео соответствующего содержания. От детей требуют, чтобы они часами слушали специфическую музыку и смотрели видео со сценами насилия и самоубийствами. Технология работает, даже если человек понимает, что на него воздействуют: есть примеры, когда подготовленные люди вступали в «игру» с исследовательскими целями – и в результате у них появлялось влечение к самоубийству.
После того как следователи задержали первого куратора, остальные стали осторожнее. Если раньше всё было открыто: дети вступали в группы со своих аккаунтов, вовлекали друзей, приносили всё это в классы, то теперь всё скрывается. Такое быстрое реагирование говорит о том, что есть единый центр управления. Подросткам теперь даются чёткие инструкции: что говорить и как реагировать на вопросы родителей, как создавать несколько аккаунтов, как и когда удалять переписку. Их учат, как засекречивать сообщения с помощью специальных шифров, как через серию ссылок попасть в нелегальную зону сети, как обходить блокировки Роскомнадзора, путешествовать по сайтам в запрещённой зоне и многому другому.
На организацию развёрнутых сетевых игрищ необходимы серьёзные деньги. Поэтому наивно и недальновидно утверждать, что всё это организовали сами «умные подростки» или «несколько молодых неудачников», обиженных на судьбу. Действительно, несколько кураторов могут вести переписку с десятками людей, но не с 232 тысячами (столько пользователей «ВКонтакте» по статистике хотя бы однажды использовали суицидальный хештег). Давать задания, получать отчёты, писать сообщения, высылать фотографии такому количеству подростков один или даже несколько человек физически не в состоянии. И уже известно о том, что в технологии задействованы боты – автоматические программы-роботы: например, первоначально переписку с подростками ведут именно с их помощью. То есть налицо высокотехнологичная организация деятельности.
Государство, общество, Церковь, каждый взрослый должны наконец осознать, насколько важно противопоставить субкультуре смерти культуру жизни! Хотя бы потому, что «группы смерти» – это адресованная подросткам часть глобальной сети, в которой ведётся информационно-психологическая война, торговля наркотиками и оружием, вербовка террористов, рекрутируются участники протестных майданов. В Москве подростков уже выводят на протестные митинги, основываясь на подобных технологиях. Есть весьма обоснованное мнение специалистов, что стоять за суицидальными группами могут те, у кого уже есть кибервойска и кто заинтересован в политической нестабильности в нашей стране, а организатор всех перечисленных явлений общий.
До блокировки «ВКонтакте» насчитывалось более 4000 групп, которые были направлены на суицид. По данным уполномоченного по правам ребёнка в РФ Анны Кузнецовой, количество детских самоубийств в 2016 году выросло на 57% (!) по сравнению с 2015 годом. А далее технология будет стремительно совершенствоваться: в манипулирование через интернет уже подключаются так называемое использование «больших данных» и искусственный интеллект.
Можно ли найти положительный выход из сложившейся ситуации? Да, вполне реально значительно уменьшить вероятность того, что ребёнок попадёт в смертоносные сети. Для этого родителям можно дать следующие советы. В первую очередь, нужно вспомнить, что воспитание ребёнка должно начинаться тогда, когда он ещё «лежит поперёк лавки». В современных условиях это, прежде всего, – запрет на пользование компьютером и любыми гаджетами, который должен сохраняться в дошкольном детстве как можно дольше. Хотя бы потому, что сейчас уже известно – у детей, слишком рано получивших доступ к компьютеру, нарушается развитие образной сферы: снижается возможность формирования вторичных образов (то есть понятий), воображения и, следовательно – творчества в будущем.
Кроме того, важно, чтобы ребёнок с самого раннего возраста впитывал традиционные представления о добре и зле, о красивом и безобразном – то есть то, что называют «человеческое в человеке». А так как в сознание ребёнка проникают совсем иные, нетрадиционные, псевдокультурные представления через некоторые современные сказки, мультфильмы, телепрограммы, необходимо тщательно проверять всю эту продукцию «новой культуры». Родители всегда должны знать, что смотрит, или читает, или рисует их ребёнок, с кем он общается.
Особенно важно исключать из круга познания те произведения, в которых герои, традиционно являвшиеся представителями «злого», «чёрного» мира, всегда считавшиеся в русской традиции «нечистью», «нежитью», вдруг являют собой положительных личностей, имеют привлекательные черты характера и внешность, тогда как обычные, нормальные люди предстают злыми, чёрствыми и глупыми. И не нужно обращать внимание на то, что «детям это нравится»: Горе тем, которые зло называют добром, и добро – злом, тьму почитают светом, и свет – тьмою (Ис. 5, 20). После таких сказок или мультфильмов в сознании ребёнка добро и зло могут поменяться местами.
А кроме традиционных сказок и доброкачественных мультфильмов необходимо воссоздать игровую традицию детских подвижных игр, особенно групповых, создания художественных и бытовых изделий своими руками. Рекомендуется снижать психологический дискомфорт детей традиционными психологическими приёмами (умыванием водой, спокойным ласковым словом, тихой сказкой, подбадриванием, внимательной беседой…).
А когда использование компьютера уже станет неизбежным (в программе первого класса теперь есть предмет информатика), родителям нужно знать о необходимости соблюдения временных ограничений, разработанных медициной. Они суровы, но обоснованы. Это: – для дошкольников 6–7 лет – 10 минут, – для младших школьников 8–11 лет – 15–20 минут, – для подростков (11–14 лет) 25–30 минут.
Желательно не позволять ребёнку пользоваться компьютером сразу после ночного сна, перед сном, при несделанных уроках. А чтобы эти нормы были выполнимы, у ребёнка должен быть кнопочный телефон, в котором нет интернета. И никаких айфонов и планшетов, никаких уступок на уговоры, требования или заявления: «У всех уже есть!» Ребёнок в интернете найдёт больше плохого, чем хорошего, поэтому пусть он лучше будет «обделён» гаджетами, зато останется живым и душевно здоровым.
Дальнейшая задача родителей – сделать всё, чтобы ребёнок не стал игроманом. Необходимо развивать у него культуру пользования компьютером как инструментом, а не сверхценностью, и принимать специальные меры для того, чтобы ребёнок не оставался один на один с ним и не обожествлял его. Этому способствует использование компьютера прежде всего для обучения, а не для развлечения. Это, например, знакомство с графическими редакторами, которые позволяют детям самостоятельно создавать изображения фигур различной сложности и экспериментировать с ними, или с программами, позволяющими изучать нотную грамоту, создавать мелодии разной степени сложности, обучаться игре в шахматы. Существует и множество других развивающих игр.
Главное, что могут и должны сделать родители для безопасности своего ребёнка, – это любить его. А это означает – понимать и принимать подростка, не считать, что то, о чём он говорит, – ерунда, а то, что его огорчает, – мелочи, потому что то, что для взрослого мелочи, для него иногда – вопрос жизни и смерти. Ребёнок всё воспринимает иначе, на многое смотрит как через увеличительное стекло, он не обладает тем опытом и тем набором поведенческих стратегий и тактик, которые есть у взрослого. Важно интересоваться, чем он дышит, что его волнует, радует и огорчает, узнавать его мнение по разным вопросам, чаще разговаривать с подростком о смысле жизни, о проблемах общества, о профессиях, о выборе своего пути, спрашивать его совета, делиться с ним своими впечатлениями и новостями, рассказывать о себе. А для всего этого понадобится много родительского времени, терпения и творческих усилий.
Как показали наблюдения, подростки, которых любят родители, иногда тоже попадают в разработку смертоносных групп, но вытянуть их оттуда гораздо легче, чем тех, кого не любят и у кого контакт с родителями потерян.
В стратегическом плане необходимо возвращение на новом идеологическом и технологическом уровне к серьёзной, глубоко продуманной системе воспитательной работы с подростками, учитывающей их возрастные особенности. Подросткам необходима полная загруженность времени, которое сейчас, как правило, вынужденно теряется впустую или используется деструктивно. Это ответственность не только родителей и педагогов, но и властных структур общества, от которых зависят и материальные ресурсы, и организационные решения. Несомненно, спасительным может стать воспитание в религиозной традиции, потому что в любой христианской конфессии самоубийство – это бунт против Бога. Но жизнь показывает, что только формальное знание традиций, посещение воскресной школы и изучение предмета по религиозной культуре не всегда спасают. Подростку нужны не только знание о религиозной культуре и традициях, не только понимающие и любящие родители, но и социальные взрослые, способные создавать с ними событийную духовную общность».
Рекомендуем родителям внимательно прочитать всю книгу, особенно приложение, в котором описаны тревожные признаки вовлеченности подростка в «субкультуру смерти». Очевидно, что проблема стоит очень остро. При этом некоторые контрмеры, принимаемые чиновниками, мягко говоря, вызывают вопросы из-за высокой вероятности усугубить ситуацию.
Так, 28 февраля 2018 г. «Известия» сообщили, что по инициативе Правительства РФ выявление склонных к суициду учеников в школах начнут… с родителей. На специальных родительских собраниях мамы и папы будут проходить тестирование для определения их «степени близости» и любви к родному чаду. Если ответы на вопросы вроде: «Было ли рождение ребенка желанным?», «Говорите ли вы ему ласковые слова?» и т.п. не удовлетворят школьных психологов, они тут же занесут такую семью в «группу риска» и заботливо возьмут родителей под опеку, вдалбливая им западные азы «ответственного родительства». В цитируемой нами выше работе убедительно доказывается, что жертвами «синего кита» могут стать и дети, прекрасно ладящие с родителями, но ювенальщиков это не смущает. Увы, в любой трагедии они видят лишь повод для затягивания гаек в выстроенном антисемейном механизме.
Разумеется, без запретительно-репрессивных мер в борьбе с пропагандой суицида и удаленными убийцами не обойтись, но по существу они вряд ли решат проблему. Пока в стране на официальном уровне не будет сформулирована правильная государственная идеология и налажена работа с молодежью, вместо уничтоженных групп «ВКонтакте» или девиантных движений типа АУЕ будут появляться новые цветы зла. Идеологическая платформа России будущего обязательно должна включать в себя традиционную религиозную составляющую – как в школе, так и в общественной жизни в целом. Только с Богом можно успешно противостоять врагу рода человеческого, которому воспеватели суицида приносят в жертву наших детей.
РИА Катюша
TELEGRAM РИА КАТЮША
ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА НАШУ ГРУППУ ВКОНТАКТЕ
20 Марта 2018 в 09:27
